Рейнгард? Нет, наверное, это другой Рейнгард. Ну не о том тщедушном мальчишке Машковичус ведет речь!

Корзина рывками поднималась все выше и выше. Катя старалась не смотреть вниз и все внимание сосредоточила на губернаторе, нервно теребившем конверт в больших жилистых руках. История о подвиге Донатаса не смогла отвлечь Романа Олеговича от своих мыслей. К Машковичусу вновь вернулась печальная задумчивость.

Лифт остановился. Школьница и губернатор вышли на площадку, ведущую к одной единственной большой двустворчатой двери. Стоило Машковичусу открыть ее, как ему навстречу выскочила невысокая девушка в длинном сером платье, белом переднике и кремовом чепце на темных кудрявых волосах.

–Hallo, Roman Olegovich! – защебетала она. – Endlich kamen Sie nach Hause. Wie Bootsfahrt? Sich gut fühlen8?

– Gut, Laura. Vielen Dank für Ihr Interesse, – грустно улыбнулся Машковичус. – Wahrscheinlich sehnte du hier in der Einsamkeit. Ich fand die Helferin dir, dass du nicht vermisst während meiner Langstrecken-Reisen9.

Девушка повернулась к Кате. Её глаза заблестели от радости. Лаура подарила губернатору теплую улыбку, полную искренней благодарности.

–Laura, bring den Tee in mein Arbeitszimmer. Während ich erzähle Kate, was und wie bei uns gemacht wird10.

Девушка послушно кивнула и исчезла в глубине квартиры. Роман Олегович и Катя вошли внутрь. Стены, пол и потолок дома были частью огромного дерева. Казалось, здесь побывала стая термитов и прогрызла в древесине проходы и пустоты, которые потом духи приспособили под жилые помещения. Входная дверь вела в большую круглую прихожую. Если пересечь ее по прямой, можно очутиться в гостиной. Справа от гостиной была дверь в кухню, слева располагался кабинет губернатора, еще левее кабинета, у стены пристроился массивный комод на толстых трехпалых ножках, и, наконец, в уголке скромненько притаилась маленькая комнатка, плотно закрытая дверью.

Губернатор отвел девочку в свой кабинет. Это была просторная прямоугольная комната. В огромную расщелину в стене была вставлена изящная оконная рама, у окна в высоких расписных вазах росли яркие цветы, на которых сидели огромные, каких не увидишь ни в одном ботаническом саду, бабочки. Посередине кабинета стоял длинный стол и несколько стульев. Справа и слева – шкафы, в которых за стеклянными дверцами скрывались бумаги и старинные книги в тяжелых переплетах. На стене напротив окна висела картина с изображением то ли карнавала, то ли торжественного парада, то ли какого-то городского праздника. Под потолком, словно белый цветок, распустилась красивая хрустальная люстра, освещавшая всю комнату. Но не свечей, ни лампочек не было. Казалось, каждая хрустальная спиралька, каждый ограненный камешек, каждая прозрачная трубочка испускает нежный жемчужный свет. Он в сочетании с легким мерцающим дымком, который витал по кабинету, придавал комнате чарующий вид.

–Присаживайся, – Машковичус указал на место под картиной, где не было ничего, кроме белого дымка. Катя ошеломленно подняла глаза на Романа Олеговича. На мгновение она сильно засомневалась в адекватности хозяина этой квартиры. Либо от долгих размышлений призрак тронулся разумом, либо… он настолько высокомерен, что считает, будто его гости должна сидеть на полу?! Хорош губернатор, нечего сказать!

– Да не бойся ты так, – Машковичус плавно опустился вниз, и мерцающий дымок под ним, собираясь и уплотняясь, принял вид кресла, – вот, видишь?

Недоверчиво хмурясь, Катя согнула колени, медленно опустилась…и приземлилась на мягкий диван. Облегченно вздохнув, девочка откинулась на изящную мягкую спинку. Ноги, свалившие с себя тяжесть тела, горели, подрагивали и ныли от усталости.