Флай замер в седле, подозрительно разглядывая команду своих наемников, которые будучи у него на службе, никогда не занимались подобного рода экзерцициями. Все это явно попахивало чужеродным вмешательством и требовало срочного принятия адекватных мер. Наемники как будто сами не свои, стояли вытянувшись по стойке «Смирно», не смея шевельнуться.

– Вольно, – пробормотал Флай, начиная понемногу злиться на незваную гостью.

– Вольно! – зычно гаркнул Брикс.

– Брикс, через часок зайдите ко мне, и мы потолкуем о дисциплине в рядах моих наемников. И, главное! От кого она должна исходить. А пока всем штраф в половину месячного оклада. И еще раз выстроите мне тут армейский караул, всех отправлю служить в Папскую Гвардию к Чертовой матери!

Барону не терпелось разыскать Шэпейру и вылить на нее все свое скопившееся негодование, но прежде всего надо было позаботиться о своем сокровище. Ларец оказался невероятно тяжелым, и Флай с трудом дотащил его до своего тайника, спрятанного от посторонних глаз за стеной большого роскошного камина в спальной комнате. Считать деньги было некогда, и как следует их, прибрав, он уже собрался было уходить, как вдруг занавески на окне зашевелились, и из-за них выглянул ворон Краакс.

– Я бы категорически рекомендовал захватить свой заколдованный меч! – назидательно сказал Краакс.

– Ага! Ученая птица! Все подглядываешь, да подслушиваешь? Признавайся, что здесь произошло и где эта мерзкая гадюка?

– Прямо по коридору будет выход в башню, и лестница приведет на третий этаж. Вся эта мерзкая компания в комнате Гаюса.

– Ты очень конкретно подробен Краакс! Это мой дом и я знаю, где комната Гаюса! С тобой все в порядке?

– Со мной да, а с вами не знаю. Пожалуй, мне придется подыскать другое пристанище. Как то здесь стало неуютно. Некие новоявленные особы мне неприятны.

– Перестань! Я сейчас все поставлю на свои места! – Флай вернулся к тайнику и достал оттуда свой заколдованный меч. – Сиди здесь и никуда не уходи.

Через минуту дверь в покои Гаюса с грохотом распахнулась и в комнату, как ураган, ворварвался барон с мечём на перевес. На него никто не обратил никакого внимания. Гаюс, Мальк и Шэпейра сидели за столом в состоянии благоговейной эйфории. Шэпейра блаженно зажмурив глаза, нарочито фривольно водила языком по тарелке полной молока, издавая звуки восхищенного наслаждения. Гаюс и Мальк, умиротворенно смотрели на нее, полные счастливого почитания ее великолепной персоны. Без всякого сомнения, оба были по уши влюблены в нее.

Флай подскочил к столу, что было сил, ударил по нему кулаком и свирепо заорал.

– Кто хозяин в этом доме? Что здесь за самоуправство?

Но ничего не изменилось – все продолжали оставаться в том же, блаженном состоянии небытия. Тогда, недолго думая, барон рубанул, мечем по тарелке – та с грохотом разлетелась в руках женщины на кучу осколков, обдав всех брызгами молока.

– Флай, дружище, надо быть осторожным! Так можно и поранить леди, – первым очнулся Гаюс.

– Действительно! – обиделась Шэпейра и откинулась на спинку кресла, надув свои пухленькие губки. – Это вульгаризм, не достойный звания благородного рыцаря!

Эта фраза разозлила барона еще больше. Он стремительно подошел к Шэпейре и приставил меч к ее горлу. Волшебная сталь от соприкосновения с кожей рептилии стала краснеть и накаляться. Змея зашипела от боли и дико закричала.

– Я чую кровь своих родичей! Убери его прочь! Мне больно!

– Еще бы! – зло ответил Флай. – Не одна гадкая тварь пала под ударами этого меча!

– Флай, Флай! – закричал Гаюс. – Ты делаешь ей больно! Остановись же!

– Еще чего! – барон сильнее надавил меч. – Кто хозяин в этом доме, змея?