– Флай – надрывно кричала Шэпейра ему вслед. – Ты не сдашь меня ей! Салюс проклянет тебя! Салюс накажет тебя!

Во дворе Флая уже ждали. Мальк держал под уздцы коня и о чем-то препирался с Крааксом, сидящем на луке седла. Чуть поодаль, волшебник давал наставления пяти конным карабинерам, одетым в полное боевое снаряжение.

– Это еще зачем? – указав на них, крикнул барон.

– Небольшой отряд, хорошо подготовленных воинов никогда не помешает, – назидательно ответил Гаюс, и вручил Флаю флягу с целебным раствором. – Каждые полчаса надо давать графине три глотка и смачивать пораженные участки кожи. Я бы сам поехал, но сегодня годы у меня не те.

– Ладно, – кивнул Флай и забрался на лошадь. – Что ты скажешь Краакс?

– Я быстро разыщу графину. Лучше всякого сокола, – ответил тот, и, взмахнув крыльями, стремительно поднялся высоко в небо.

– Что будешь делать Флай? – поинтересовался Гаюс.

– Привезу графиню сюда. Ты наложишь на нее и ее дочерей заклятие забвения, и уж тогда пусть катятся отсюда ко всем чертям.

– А если опоздаешь?

– Я не привык опаздывать.

– Ну-ну. Я присмотрю за Шэпейрой.

– Лучше займись ее эликсиром.

– Каким эликсиром? – не понял Леви.

– Шэпейра отдала тебе эликсир?

– Нет, ничего не давала.

– Ну, так забери его, – нагнувшись к самому уху волшебника, барон тихо прошептал ему что-то, и, выпрямившись, громко скомандовал наемникам. – За мной!

Отряд сорвался с места и галопом помчался по дороге к Сайбраксу. Гаюс с Мальком немного проводили его глазами, и, неспеша, побрели в подземелье, к Шэпейре. Они нашли ее там же, где ее оставил Флай. Она стояла как вкопанная, без движения, с замершими и уставившимися в одну точку глазами. Гаюс немного кашлянул, прочищая горло, и подойдя вплотную к решетке, заговорил.

– Нехорошо все немного получилось. Но все образумится и встанет на свои места.

– Меня сожгут? – неестественно холодным, отстраненным голосом прошептала Шэпейра.

– Не стоит так драматизировать.

– Рыцарь сказал, что передаст меня в руки инквизиции.

– Ты не знаешь Флая, – мягко проговорил волшебник, внимательно осмотрел каземат, и, сделав глубокий вдох и выдох, на задержке дыхания, превратившись в дымчатый фантом, прошел сквозь решетку двери. Оказавшись в камере, он вновь вернул свою материальную форму, присел на деревянную лавку, и жестом пригласил женщину сесть рядом с собой.

– Ты хочешь меня утешить или дать ложную надежду, Гаюс?

– Я так полагаю, ты попала сюда по его согласию, – начал волшебник. – Значит ты гостья, друг, и тебе ничего не может угрожать.

– Конечно, он согласился. Иначе и быть не могло. Только почему я взаперти?

– Это для всеобщего блага и безопасности. Скоро Флай вернется и отпустит тебя.

– А почему бы этого не сделать тебе?

– Потому что здесь он хозяин, а я его гость, и я не могу менять или переиначивать его распоряжения.

– Хорошо, – тихо проговорила Шэпейра и пристально посмотрела на волшебника. – Но ты ведь пришел не за этим, а вот за этим, – она достала флакон с эликсиром и показала его Гаюсу.

– Ты должна была его передать мне. Разве не так?

– Так, – согласилась женщина. – Я не успела. А теперь и не знаю, стоит ли это делать.

– Наверно стоит. А иначе ради чего ты здесь?

– Чтобы править миром, – невесело расхохоталась Шэпейра, и прильнула к груди волшебника.

Перед его глазами пробежала какая-то странная мутноватая рябь, и он вдруг почувствовал себя связанным по рукам, а затем, и ногам. Ему стало тяжело дышать, он хотел что-нибудь крикнуть, позвать на помощь, но тут он увидел перед своим лицом оскаленную морду огромной королевской кобры, и ядовитые клыки, торчащие из ее пасти. Гаюс, что было сил, завопил от ужаса и боли и, выкрикнув заклятие перемещения, исчез из камеры заточения вместе с обвившей его тело змеей. Мальк, видя все это, от страха потерял сознание, и рухнул в глубоком обмороке на каменный пол. Вихрь перемещения затушил лампу, и подземелье опустилось в холодный, вязкий полумрак.