– Эй, ровесник, меня стал одолевать злой дух полудня. Что скажете, если немного вздремнем на свежем воздухе?

– Да, и у меня глаза слипаются, брат. Давайте вздремнем до трапезы… – Спитамен начал устраиваться, подминая под собой подушку.

На самом краю сакской степи, под порывами легкого весеннего ветра лежали, соприкасаясь головами два царя – правители кангюев и массагетов, впав в глубокий сон в потаенном и недоступном закоулке. Вот так, множество народа пока беззаботно живет своей жизнью. Когда цари погрузились в сон, они еле избавились от внутреннего беспокойства, сонма тревог и чувства настороженности. После приема пищи с Благородным Байтаком и Спитаменом остались лишь трое.

Царь кангюев хотел услышать, что скажет об Искандере Двурогом Сасан аян, чьи мысли не были как у царей – спутаны и смешаны, а наоборот ясные и чистые.

– Господин, ведь не могли два царя спешно отправиться в Мараканду зря? Я не жду подробностей, но можно узнать хотя бы поверхностно, о чем шла речь в Мараканде?

– Мне нечего от тебя скрывать, мой дорогой. Напротив, я чуть замешкал, чтобы вовлечь тебя в эту тему. Речь шла об Искандере… Мы узнали в Мараканде, что Искандер направился на Баиршу. Нет сомнений, что Баирша отдастся без боя. Но куда Искандер двинет свою армию после взятия столицы? С кем будет теперь воевать? Вот это мы хотели узнать. Пока все остается загадкой. А через какие ворота Искандер выйдет из Баирши? Со стороны Индии? Или же со стороны Цинь? А может двинется прямо на сакскую степь? В любом случае нельзя лежать без дела. Всевышний не простит нам нашу беспечность, если дадим погубить наш народ… – Царь кангюев нахмурился. За его словами чувствовалось беспокойство. Закончив говорить, он вопросительно посмотрел на Сасан аяна, ожидая, что тот скажет. Сасаян аян посмотрел на своего гостя Спитамена, царя Великой степи, богатыря, известного на всю степь как непобедимого силача-борца. Одним из качеств Спитамена было не многословие, он больше слушал. Когда говорил, он выражался в нескольких словах, сразу же приступал от слов к делу. Он тоже знал, что этот смуглый старик обладал неким даром предвидения, в любом случае он был довольно прозорлив. К тому же Сасан аян мог говорить прямо и откровенно даже такие вещи, которые будут неприятны слуху не то, что царю, даже богу. Обоим царям был интересен и нужен этот характер Сасана.

– Вещий Сасан, что мне сказать после брата-царя… Все мы удручены. Нет повода будоражить народ, говоря, что к нам идет Искандер. Но в то же время, если Искандер после двух ночей в Баирше, начнет сегодня двигаться со своим выросшим втрое войском в нашу сторону, мы не то что воинов, царей не успеем объединить. Ну-ка, какой совет дадите двум царям, уважаемый. Ум правителя – мудрость народа. Слушаем вас…

– Здорово… Просите дать совет… Но вы сами – кладезь ума. Если я что-нибудь скажу, это будет несусветной чушью, порожденной воображением… Мне ведь надо заботиться об этом городе с его ста семьюдесятью семьями. А сам досадую, что до остального мне дела нет. Что поделаешь, нет ничего в мире быстрее мысли и интереснее слова. Я много думал об Искандере. Считайте сказанное мной не наставлением, а старческим маразмом… Искандер остановится в Баирше на некоторое время. Я бы не говорил так, если бы не видел Баиршу. Искандер не сдвинется с места, пока не отошлет все богатства Баирши себе на родину. А о богатствах Баирши известно всем. Как же все там пышно и роскошно! Искандер знает цену вещам. Пусть и вскружит ему голову, но он обязательно обойдет все их позолоченные дворцы. Нет лучше места для того, чтобы войско набралось сил и собраться с мыслями. Придет ли он к нам? Придет. Сначала войдет в Согдиану и Бактрию. А потом двинуться некуда, дальше только земли кангюев и массагетов, великие цари. Искандер говорит, что хочет стать повелителем всего мира. Полагаю, что мы тоже входим в этот «весь мир». Нам же нужно знать – знает ли Искандер свои возможности, или же думает после падения Босы побить саков одними палками.