Сегодня обедать мы сели за один стол. Моей новой знакомой стало гораздо лучше сразу, как только мы ушли из теплиц. Она сказала, что ей стало плохо в теплицах из-за того, что она не привыкла работать в такой жаре. Но я не особо поверил этой отговорке. Аксиния, так зовут эту девушку с угольными волосами, явно о чем-то просто не хочет говорить, а я не стал допытываться. Обеденное время продлится ровно 20 минут, а потом снова надо возвращаться на свои рабочие посты. Аксиния сидит практически неподвижно и смотрит в свою тарелку, в которой плавает кусок гнилой морковки. Так называемый суп. Мне повезло больше. У меня оказался кусок картошки, при том совершенно хорошей.

Лео подсаживается рядом и кивком головы приветствует девушку. Она отвечает грустной улыбкой.

– Ты новенькая? – Спрашивает Лео, с интересом разглядывая девушку.

– Это Аксиния. – Спохватываюсь я. – Мы теперь вместе работаем в теплицах. А это…

Я поворачиваюсь к девушке.

– Это Лео, мой друг.

Аксиния с улыбкой протягивает ему руку.

– Очень приятно.

Лео крепко пожимает ее. Он берет со стола свой пакетик черного чая, который лежит около его кружки с кипятком, а потом тянется за моим. И оба засовывает себе в карман. Окинув быстрым взглядом Аксинию, он обращается к ней.

– А ты будешь пить чай?

Девушка недоуменно смотрит на него, а затем поднимает брови и с улыбкой произносит.

– А зачем ты их собираешь?

– Ооо, – протягивает Лео, глядя на нее с изумлением, – когда-то я тебя угощу.

Он быстро съедает свою тарелку супа, а я к своей еще даже не притронулся. Не понимаю, как Лео ухитряется есть такой горячий суп так быстро, особенно, если считать, что передний зуб у него выбит. Я не знаю, когда это произошло, но, когда мы познакомились, уже было так. И это, по-моему, ему даже идет. Аксиния смотрит на свой скудный обед и тяжело вздыхает. Она тоже еще не приступила к супу.

– Хочешь, поменяемся? – Предлагаю я, протягивая ей свою тарелку.

Мы выходим из столовой по общей команде. Но, к большому удивлению, в коридоре толпится много людей. Обычно такого беспорядка здесь не допускают. Эта предыдущая группа уже пообедала и должна была вернуться к работе, но почему-то столпилась здесь. Я вопросительно смотрю на изумленного Лео.

– Что это происходит? – Шепчет он мне на ухо.

Я замечаю, что люди столпились около какого-то предмета, лежащего на полу.

– Искатели жемчуга уже должны были давно отправиться на работу, – хмурится Лео. – Это же их группа, верно?

Я киваю.

Искатели жемчуга – самая желанная работа во всем нашем аквамире. Они опускаются на неизведанные глубины в поисках этого сокровища природы. Я всегда смотрю на них с легкой завистью и гордостью за них самих. Наверное, это единственные люди, которые хоть немного свободны в нашем суровом мире.

Лео, по своему обыкновению, желая везде быть первым и все знать, протискивается вперед, чтобы поглядеть, что происходит. Я стараюсь протиснуться за ним, как чувствую, что чья-то рука крепко хватает меня за рукав.

Я оборачиваюсь. Аксиния смотрит на меня сильно распахнутыми глазами.

– Не ходи туда! – Шепчет она. Ее красивые глаза наполняет какой-то невидимый прежде страх.

– Ты видела, что там? – Спрашиваю я, придвигая ее ближе, чтобы говорить настолько тихо, насколько это возможно.

Она качает головой в знак одобрения.

– Что? – Мягко спрашиваю я, глядя ей в глаза.

Она притрагивается к своему длинному порезу на шее и проводит по нему кончиками пальцев.

– Это. – Выдавливает она.

Окончательно запутавшись, я поворачиваюсь и со всей своей быстротой протискиваюсь вперед к неизвестному черному предмету на полу. А когда мои глаза оказываются достаточно близко, чтобы разглядеть этот предмет, то по всему телу пробегает мелкая дрожь. Я вижу труп мужчины. Измученное, истерзанное тело предыдущего старшего искателей жемчуга. Он лежит, сжавшись в комок без движения. На его шее огромная кровоточащая рана, рубашка изодрана в клочья, и из-под нее выглядывает синяя кожа с многочисленными отеками. Я силюсь отвести взгляд, но не могу. Около трупа валяется табличка, каждая буква выглядит так, словно эту надпись писали множество людей по одной букве. Надпись гласит: «За воровство стоит платить». Труп частично прикрыт черной простыней, из-под которой немного, почти незаметно, высовывается обрывок исписанной бумажки. Я подхожу ближе и как бы невзначай наклоняюсь за ней. Голова начинает кружиться, в висках сильно стучит кровь. Я корю себя за излишнее любопытство, но все же беру записку, которая предназначалась не мне. Не разбирая надписи и не понимая, что вообще происходит, быстро комкаю бумажку в руке и крепко ее сжимаю в ладони.