От неожиданности пистолет выскальзывает из дрожащих пальцев. Дэмиан наконец-то отпускает меня, отходит назад.

– Ты что здесь забыл? – грубо спрашивает он у Виктора. Тот стоит, привалившись к столбу, размечавшему границы тира.

– Камрон велел посмотреть, что с девчонкой. И, вижу, не зря, – скучающим тоном отвечает парень.

Виктор уже успел переодеться в форменные брюки и поло, на плечи небрежно наброшен тёмный джемпер. Ледяной взгляд Дэмиана встречается с его, полным ангельского спокойствия.

– Тебя ждут в кабинете, Блэр, – напоминает Виктор.

Я переступаю валяющийся под ногами пистолет, хватаю ящик с ружейным маслом, пытаюсь запереть его на ходу, но тот слишком тяжёлый. Бросив копаться с замком, перехватываю его обеими руками. Парни молча наблюдают, и от этого внимания у меня начинают гореть уши.

Уже когда выбегаю из тира, слышу ироничный голос Виктора:

– Ты ходишь по чертовски тонкому льду, друг.

– Он… что? – От удивления брови Дженны чуть не исчезают в волосах.

Она сидит на кровати, листая перед сном конспект по диагностике ауры. Когда я ввалилась в спальню и, бросив сумку, закрылась в ванной, подруга принялась испуганно стучать в дверь. Не ответив, я скинула форму на пол, чтобы тут же забраться в душ. Вывернула краны на максимум. Только стекающие по лицу струи горячей воды сумели меня успокоить. И чего я так разнервничалась? Дэмиан – мерзавец, всё его поведение это подтверждает. Нельзя позволить ему влезать мне под кожу. Нужно выдохнуть, составить план и начать действовать – и плевать на его предупреждения.

Когда я вышла из ванной, Дженна чуть не снесла меня с ног. Потребовалось десять минут, чтобы успокоить её, переодеться в пижаму, а заодно пересказать случившееся в тире. Теперь она сидит на кровати, болтая розовым пушистым тапочком в воздухе, а серые глаза округляются всё больше, по мере моего рассказа.

– Снова угрожает, – бурчу я, падая на свою постель.

Вспышкой-воспоминанием возникает холодный взгляд зелёных глаз. Не могу выкинуть из памяти грубую хватку его рук, сильное тело, прижимающееся ко мне, палец, почти касающийся моих губ, минеральный запах парфюма. Трясу головой, прогоняя наваждение.

– О нет, Блэр, это называется не так. – Дженна смеётся, а я закатываю глаза. – Когда парень прижимает девушку к стене всей грудью, это не всегда угроза. Точнее, может быть и она, но ещё это называют заигрыванием.

– Он нахал, лжец и манипулятор, – злюсь я.

– И красавчик, – добавляет подруга.

– Да, но… Дженна!

Та заливисто смеётся, а я густо краснею. Неужели мои мысли так легко прочитать? Зарычав, накрываюсь одеялом с головой. Свет гаснет по щелчку пальцев – я потихоньку привыкаю к особенностям Нотингейла, используя магию всё чаще в бытовых вещах. Матрас прогибается, когда Дженна плюхается рядом и гладит меня по спине.

– Прости, что смеялась, – со сдерживаемой улыбкой в голосе говорит она. – Ну нравится он тебе…

– Не правда! – Отбросив одеяло, яростно смотрю на неё.

– Хорошо, – покладисто соглашается Дженна. – Значит, ты ему нравишься…

– Это не так! Он только и делает, что угрожает!

Подруга фыркает, но не настаивает.

– Я б не отказалась от такого угрожателя, – мечтательно говорит она. – Красивый, богатый…

– Злой, – вклиниваюсь я.

– Страстный, – поправляет Дженна.

Тут я не выдерживаю, и мы смеёмся.

– Так что ты будешь делать с отчётом? – спрашивает она примирительно.

Устало тру лицо ладонями. Будто у меня много вариантов! Когда Виктор достанет ключ? Как забраться в директорский кабинет и не попасться? Чувствую себя балансирующей на канате эквилибристкой: одно неверное движение – даже не шаг, а лишний наклон головы, – и я разобьюсь на осколки. А ещё впереди благотворительный вечер. Миссис Рид ясно дала понять, что ждёт моего участия. Никакие отговорки об отсутствии времени на подготовку не помогут.