Я задрала голову, любуясь золотисто-голубыми шпилями высоких башен.

– Вы здесь впервые, мадемуазель Бельфор? – спросил мой новый знакомый. – О, тогда вы непременно будете впечатлены. Сам я уже был здесь однажды – пять лет назад. Тогда в академию пытался поступить мой старший брат.

– Вот как? – заинтересовалась я. – Так ваш брат учился в Алнорской академии?

Но месье Кларенс покачал головой:

– Нет, мадемуазель. К сожалению, он провалил вступительные испытания. Они здесь бывают до крайности сложны. Но я твердо намерен сделать то, что не получилось у Жермена.

Значит, он тоже был намерен претендовать на бесплатное место. Но несмотря на то, что в этом он был моим соперником, я искренне пожелала ему удачи:

– Не сомневаюсь, что вступительные испытания вы пройдете с блеском. Должно быть, вы сильный маг, если так отважно бросились на превосходившего по численности врага.

Он покраснел от похвалы и сильно смутился:

– О, нет, мадемуазель Бельфор, вы ошибаетесь. Магия в нашем роду весьма слабая, а боевой магией я не владею вовсе. Но если мне посчастливиться поступить в академию, я сделаю всё, чтобы развить свои способности.

Я посмотрела на него с удивлением:

– Но как же вы собирались сражаться с разбойниками?

Он покраснел еще сильнее:

– О, об этом я совсем не думал. Но не мог же я оставить вас в беде?

Он смотрел на меня с восторгом, и я неожиданно для себя смутилась тоже. Ни один мужчина еще никогда не делал ради меня ничего подобного, и было приятно осознавать, что благородные рыцари встречались не только в романах.

Дортуары для юношей и девушек находились в разных корпусах, поэтому записавшись в гостевой лист, и получив соответствующие направления, мы с виконтом расстались, договорившись встретиться на следующий день.

Территория академии была огромной, и пока я добралась до нужной спальни, в коридорах сделалось темно. Они освещались тусклым светом магических кристаллов, но то ли кристаллы давно уже нуждались в зарядке, то ли изначально были переведены на самый экономный режим, но толку от них было немного.

– Сейчас все обучающиеся разъехались по домам на каникулы, а на вступительные испытания еще почти никто не приехал. Так рано никого не ждали, – пояснил слуга, который нес мой дорожный сундучок. Видимо, это должно было означать, что когда в академии соберется больше народу, то всё вокруг засияет.

После его слов я ожидала увидеть дортуар пустым, но нет – две из почти трех десятков кроватей были застелены.

– Этажная девушка сейчас застелет и вашу постель, – сказал слуга, с облегчением опуская сундучок у порога.

На той кровати, что стояла в дальнем темном углу сидела девушка. Когда я вошла, она поднялась и, сделав несколько шагов вперед, остановилась, буравя меня тяжелым взглядом. Ее трудно было назвать красивой или даже просто милой, да она, казалось, и не стремилась производить приятное впечатление. Внимательно изучив меня, она вернулась на свое место, не пожелав ни назвать себя, ни узнать мое имя.

А вот другая обитательница комнаты вошла вслед за мной, и сначала я услышала за спиной ее короткий смешок, а уже потом, развернувшись, увидела ее саму. Волосы цвета тёмной меди, благородная бледность лица, осанка королевы – всё в ней выдавало высокое происхождение. И уж чтобы в этом не осталось никаких сомнений, она, презрительно оглядев меня, фыркнула:

– И кто только не приезжает в академию? Да будет вам известно, мадемуазель, но платья из таких тканей не в моде уже лет двадцать как.

Она и не догадывалась, что этими словами весьма польстила моему наряду – эта ткань была как минимум впятеро старше.