– Это Новый город? – спросил Хосе, не отрывая взгляда от тянущихся к небу высоток. Но тут смешок Тадеуша привлёк его внимание.

– Нет, это как раз Старый город.

– Что? – недоумённо произнёс юноша и вновь впился взглядом в проносящиеся мимо конструкции. – Но тогда, получается, до этого мы были…

– В Новом, всё верно, – сказал Тадеуш, не переставая улыбаться. Кивнул в сторону окна. – Это настоящий исторический центр Калининграда, а по окраинам они решили поиграть в древность.

– Но… зачем? – продолжал недоумевать Хосе. – Если этот город не такой старый…

– В том-то и дело, что старый. Но очень давно, во времена одной из древних воин, Калининград почти весь сравняли с землёй и тогда же отстраивали заново. Но без исторического центра, а теперь вот пытаются компенсировать.

– Ну, у них хотя бы получается…

– Не все с тобой согласятся. Я слыхал, что новый центр среди профессионалов считается одним из самых уродливых на планете. Радикалы из движения «Новый урбанизм» даже предлагали сравнять его с землёй и построить всё заново. Но денег и понимания жителей и властей так и не нашли.

Некоторое время после этого в салоне царило молчание. Тадеуш продолжал усмехаться, поглядывая на лицо Хосе, для которого только что открылись новые интересные особенности калининградских архитектурно-дизайнерских баталий. А «ЛАДА» тем временем как ни в чём не бывало свернула с проспекта на не менее широкую набережную и въехала в портовую зону.

– Вы приехали, – раздалось в салоне, и в следующую секунду машина затормозила у большого складского помещения, возле которого стояло в ряд с десяток грузовиков.

– Ты знаешь, куда идти? – спросил Тадеуш, когда они с Хосе вышли из автомобиля и окинули взглядами территорию. Тот, уже успевший отойти от услышанного ранее, кивнул и достал телефон.

– Судя по карте, мы сейчас здесь, – он развернул перед Тадеушем голографический экран. – Теперь нам нужно пройти сюда. На подходе они попросили меня позвонить.

– Ну тогда вперёд. Не будем терять время.

* * *

Они шли мимо грузовиков, в каждый из которых загружали какие-то ящики, очевидно, для будущей доставки. Работники склада – люди и роботы – провожали их взглядами, впрочем, ни на секунду не отрываясь от своей работы.

– На Менделееве на складах работают только роботы, – заметил Хосе, с любопытством наблюдая за погрузкой. Тадеуш заметил, что юноша произнёс это с едва заметным негодованием. – У них однажды был случай, когда грузчики разбили несколько ампул с порами какого-то редкого грибка с Нового Гондураса, такая эпидемия могла бы начаться… хорошо ликвидаторы подоспели вовремя – весь склад тогда накрыли силовым полем и продезинфицировали. И больше людям погрузочные работы не доверяли.

– Они тут скорее всего по квоте работают, – задумчиво произнёс Тадеуш. Оба как раз проходили мимо последнего грузовика, сидевший за рулём робот наблюдал за его погрузкой в зеркало заднего вида, – их профсоюзы долго боролись за отмены всех ограничений на Земле.

Миновав склад, они завернули за угол, и Хосе, вновь достав из кармана телефон, набрал нужный номер. Ответили ему быстро, но лучше бы так медлили сейчас, а не в дальнейшем.

– То есть как «отсутствует на складе»? – воскликнул возмущённый юноша через несколько минут разговора. Ответа Тадеуш не слышал, да и Хосе тоже не стал дослушивать, а оборвал говорившего на полуслове. – Послушайте, заказ я делал вчера днём, вечером пришло оповещение, что он забронирован. Что значит… так, подождите, – с этими словами юноша достал из сумки планшет, развернул голографический экран. Быстро пробежался по нескольким страницам, открыл электронный бланк заказа. – Вам нужен номер? Сейчас продиктую, – он продиктовал номер. С минуту ничего не происходило, и тут неожиданно Хосе воскликнул, – Да откуда я знаю номер закладной!? У меня в бланке только номер заказа… что? Да, и имени оператора тоже нет. И порядкового номера тоже! Так, всё, мне надоело. Я сейчас подойду к вам, будем разбираться.