И перспективным слыть старался.

Подумаешь, не комильфо!

Зато и сытно, и тепло.

С тех пор все дни его угрюмы.

Он иждивенческие думы

Посеяв, получил итог:

Несчастен он и одинок.

Господь женой его унизил.

Себя он браком не возвысил;

Она его не уважала,

Безвестно где-то пропадала.

В костюмах пусть он и ходил,

Отрады в них не находил.

Трещал их брак, увы, по швам,

И вечерами по углам,

Бывало, что порой сидели

Да друг на друга не смотрели.

От жалости жила, отчасти,

Она с ним; В страхе от напасти

Лишиться вмиг того, что есть –

Он растоптал пред нею честь.

Свои ошибки признавал,

Послушным мужем ей он стал.

Та рядом сердцем с ним черствела.

Детей ли тем что не имела,

Влача ли с тряпкой свои дни,

Без почестей и без любви.

В утехах плотских с ним скучала,

Во всем ему всегда лгала,

И клятвы мнимые давала;

Давно бы от него ушла

На ее месте бы другая,

И тут я, лишь предполагая,

Могу сказать все ж отчего

Не разводила та его.

Парадоксальный сей конфуз,

Хранитель их семейных уз,

Имел свой маленький секрет:

Жила она с ним много лет,

По видимости, оттого,

Что заслужила лишь его.

XI.

Возможно, строго Радамеля

Не стоит с вами мне журить.

Весьма существенна потеря –

Мужчиною при женщине не быть.

Куда, быть может, дальновидней

Поступок сей, в конце концов.

Ведь что же может быть обидней,

Чем членство в обществе глупцов?

Ну что ж, пришла пора, читатель,

Неугомонный мой мечтатель,

Нам чуточку с тобой взгрустнуть;

И прежде чем продолжить путь,

Платочком шелковым и белым,

Движением слегка несмелым,

Главе сей третьей помахать.

Пора к четвертой приступать!

Глава

IV

.

Жениться нужно на сироте…

(к/ф «Берегись автомобиля»)

I

.

Жемчужина земного шара,

Ты, моя милая Самара!

Давай раскроем всем секрет:

Прелестен сколь в тебе рассвет?

Что волжский ветер – твой любовник

Да счастья твоего виновник!

В плену у нежного дурмана,

Итоги этого романа

Храня утробою своей:

Красивых, светлых ты людей

России испокон рожаешь!

Гостей радушно принимаешь.

В твои, проказница, просторы

Я по-мальчишески влюблен!

И в Жигулевские те горы –

Почетный гордый легион!

На набережной вечерами

Закат беспечно провожал.

И бесподобными ночами

По площадям большим гулял.

Я поцелуи твои помню!

Зефирно-ягодны они!

Себе во мне нашла ты ровню:

Под стать, ты знаешь, и мои!

Твои поющие фонтаны,

В «Струковском» красные тюльпаны

Я не посмею позабыть.

Их буду в памяти хранить!

Тебе я строки посвящаю

И этим долг свой возвращаю!

Ты в суете банальных дней,

Неповторимостью своей,

Коль мне любимой оказалась,

На сих страницах расписалась.

II

.

Вот сессию очередную,

Сверкающую, золотую

Адель, столь буднично закрыв,

Про обещанье не забыв,

В родительский самарский дом

В красивом платье голубом,

Порхая, радостно влетела.

Она соскучиться успела

По запаху родного дома,

Где все ей любо и знакомо.

По маминой губадие

И по отцовской седине.

Они дочуркою гордились.

С утра до вечера трудились,

Их дочь ни в чем чтоб не нуждалась

И в жизни реализовалась.

Весьма приличный капитал

Итогом всех трудов тех стал.

Про первый миллион молчим:

О «девяностых» говорим.

О мать-приватизация,

Тебя родная нация

Еще нескоро позабудет;

Кто ненавидит, кто целует!

Мы, должное воздав Гайдару,

Изучим чуть подробней пару.

Спешу я вам отца и мать,

Их нравы точно описать.

Не буду называть имен.

Лет двадцать пять они вдвоем.

Отец достаточно умен,

И лишь в стремлении своем

Еще и сына бы иметь,

Увы, не смог он преуспеть.

Ему в апреле пятьдесят

Года отпраздновать велят.

И головою он седой

Стал, планово прожив с женой.

Мужик – трудяга хоть и скряга,

А в чем-то даже бедолага.

Казалось бы, во всем везло,

Но вот идиллии назло,

Его моложе лет на пять,

Себе он умудрился взять

Женою властную мишарку.

Пошла ли жизнь его насмарку?