Устроила ты дома ссору,

Не пожелавши за границей

На архитектора учиться,

А увлеченная столицей,

Ты вынудила нас мириться,

Адель, с истфаком МГУ!

Про мужа вовсе я молчу…

Риск ошибиться тут реален.

Итог, как правило, печален.

Подобных множество примеров:

Истраченных впустую нервов,

Приобретенных в браке бед

И прожитых бездарно лет,

История, поверь мне, знает.

К тому же, что меня пугает,

Так это положение его:

Он небогат, бесперспективен.

Я, не стремясь обидеть никого,

Пусть тон мой, может, негативен,

Предупредить ребенка своего

Обязана как мать, прости.

(Нет! Ничего не говори!)

Меня дослушай до конца.

К примеру своего отца

Внимательнее присмотрись.

Жизнь – не романтика, очнись!

Я тоже вот его любила

И от соперниц всех отбила.

Родителей ослушалась своих,

А им не нравился жених.

– Ведь ты же счастлива в итоге!

У вас есть деньги, дом, есть я.

– А знаешь, слез я по дороге

Сколь много выжила с себя,

Благам навстречу тем идя,

Мое наивное дитя?!

Сменять годами коммуналки,

Имея вид при этом жалкий.

Подвыпившего на себе

Тащить с работы в сентябре,

Мной выбранного мужа,

В промозглый день по лужам.

Ты знаешь, это каково:

Терпеть шальное баловство?

Себя при этом убеждать,

Что хочешь от него рожать.

Вот-вот что это все пройдет

И счастье с неба упадет.

В ночи себя я проклинала,

Когда любовь та умирала.

Я оправданий не искала!

Я свое счастье выгрызала!

Все то, что перечислено тобой,

Слепила твердою рукой.

V

.

Адель подобных откровений

От матери не ожидала.

Печали затхлых дуновений

Обителью она вмиг стала.

Немного та, конечно, знала,

Что испытания сначала,

К богатству и комфорту на пути,

Ее родители прошли.

Рассказы те, как назиданье,

Бывало, слышала она,

Но в это свежее признанье

Адель поверить не могла.

Совсем она еще мала

В лихие годы те была.

Отец ее угомонился,

Прозрев рождением дитя.

И от порока исцелился,

Поняв, что больше жить нельзя:

Семью, жену, себя губя.

И не теряя время зря,

Смекалку хитростью сплетя,

Он стал приятелем рубля.

VI

.

– К чему я разговор веду?

Иную, дочь моя, судьбу

Всего лишь для тебя хочу.

И чтобы на свою беду,

Как я когда-то, не страдала

Да слез моих тех не познала.

Любви плененная дурманом,

Боюсь я, как бы шарлатаном,

Адель, обманутой не стала.

Не сердцем чтобы выбирала

Себе супруга своего,

А чтобы разуму внимала.

Ведь улетучится легко

Любовь, которая сковала

Твой юный и наивный взор.

– Мам, это уже перебор!

– Отнюдь! Подумай: не бедна,

Собою вовсе не дурна.

В Москве своя квартира есть;

Наследница, если учесть,

Что нет у нас иных детей,

Всех сбережений и рублей,

Имеет что твоя семья.

Послушай, милая моя,

Весьма завидная невеста

Пред нами взору предстает.

И мысль моя, поверь, уместна,

Коль о корысти речь идет.

– Как можешь так ты рассуждать,

Не смея человека знать?!

Мой Радамель, поверь, другой!

Мы говорили с ним порой

Об этом, мама, в том числе.

И больше я скажу тебе:

Весьма он гордый в этом плане.

И пусть миллионов нет в кармане,

А все ж себе он цену знает.

Подобных мыслей не питает!

И в моем доме не желает

Он после нашей свадьбы жить.

И верит: сможем мы добыть,

Всех благ себе своим трудом.

Как смеешь ты судить о том,

Кто перспективен, а кто нет,

Не зная ничего о нем?!

По мне, услышала я бред!

– Ну коль желаешь знать ответ,

Тебя я быстро приземлю.

Так сколько говоришь там лет

Надежд герою твоему?

Ах, двадцать пять, совсем забыла!

Французского учитель языка…

Ты ничего не сочинила

В своих мечтах, Адель, слегка?!

Конечно же, наверняка

Сумеет он жилье купить.

Слезам поверит же Москва

И будет вам благоволить!

– Мам, прекрати!

– С какой же стати?!

Чтоб от реальности уйти?!

Тебе я помешала?! Хватит!

Не будь ты маленькой глупышкой!

С таким же глупеньким мальчишкой

Иллюзии объединив,