В Ростокино было еще одно место, в которое приезжали и переводчики, и другие факультеты – это лыжная база. Соседство с парком, напоминавшего в этой части лес, позволяло проложить лыжню и проводить всякие соревнования и кроссы, которые Наташка терпеть не могла. А весной и осенью парк был приятным местом, где с удовольствием прогуливали пару по педагогике, так не любимой студентами. Иногда в хорошую погоду девчонки, возвращаясь, домой, шли к метро прямо через парк. Дорога была длинной, но приятной. Воспринималась, как хорошая прогулка. Но такую прогулку можно было позволить себе лишь тогда, когда долг не гнал домой делать домашние задания.

Учились и по субботам. Вторая смена мешала встречам с друзьями и субботним вечеринкам, так как иногда занятия заканчивались в 18.15, отнимая у студенток драгоценное время на общение. Если пара заканчивалась около четырех, это было счастье, тогда можно было еще успеть заехать домой и принарядиться.

Женский коллектив Наташкиной группы разбавлял один единственный мальчик. Девчонки не воспринимали его всерьез. Его учесть в группе была двигать парты, залезать на подоконник, чтобы открыть или закрыть огромную фрамугу, принести тяжелые учебники из библиотеки. Леша, так звали единственного представителя мужского пола группы, был мальчиком воспитанным, поэтому молча исполнял подобные мужские поручения. Позже на 3 курсе временно появился еще один. Его выгнали с переводческого факультета, видимо за хроническое безделье. Но он оказался ценным кадром для кафедры физкультуры, так как имел какой-то разряд по стрельбе и мог представлять институт в городских соревнования. Наташке он запомнился тем, что на любой конкретный вопрос включая, вопрос, «как ваша фамилия», он отвечал по-французски «Не знаю». Понятно, что, даже хорошо стреляя, Толик, так его звали, надолго не задержался в группе.

Единственной мужской группой на французском факультете была группа № 1, объединившая парней после армии, они попали сюда через подготовительный факультет, были старше и жили, в основном, в общежитии. Среди девочек из школ с углубленным изучением французского языка они тоже не больно котировались, хотя Наташкина группа была с ними в дружеских отношениях, так как по номерам групп, ее группа была второй, их часто объединяли на семинарах. В целом же завести отношения для дальнейшего построения семьи на женских факультетах было сложно.

Девчонки общались между собой, ходили на выставки на Малую Грузинскую, там обычно выставлялись художники андеграунда Москвы, в кинотеатр «Иллюзион» смотреть старые фильмы, где они познакомились с ребятами из Энергетического и Горного институтов, обменивались приглашениями и ходили на полузакрытые концерты бардов и встречи с интересными людьми, артистами и писателями, на кинофестивали. Вся их личная жизнь, если она была, протекала за стенами института.

После первого курса студенты были отправлены в стройотряды. Еще одно развлечение и трудовая повинность того времени. Их было несколько. О желании в них участвовать никого не спрашивали. Это подразумевалось, само собой. Наташка сделала попытку поехать на лето к родителям, работавшим тогда в Англии, но получила отказ. Чтобы поехать в то время заграницу даже к родителям, надо было получить характеристику и рекомендацию комсомольского органа и парткома института. Наташку, как тогда говорили «завернули», и она отправилась вместо Англии в Астрахань, собирать помидоры. О чем, впрочем, никогда не жалела, так как жизнь в стройотряде была увлекательной и насыщенной. А в Англию Наташка все же поехала, но уже после 2 курса.