Зазвонил телефон. На экране высветилось имя Яр.

– Привет, малыш. Я скучаю.

Маша заулыбалась. Ее тело наполнилось нежностью, и еще больше утонуло в уютном кресле. Она скинула балетки и закинула ноги на сидение, поджав их немного под себя.

– Привет. Мне приятно.

– Ты скорее всего не думала обо мне?

– Нет. А сейчас думаю и мне хорошо.

– Я всегда о тебе думаю.

– Яр, у нас соревнование? – игриво ответила Маша. – Что ты хочешь?

– Хочу вот так просто звонить тебе, и чтоб ты отвечала. Хочу видеть тебя утром и вечером.

– Все?

– Хочу есть домашнюю еду, приготовленную тобой.

– Я просто готовлю, – всегда смущалась Павлова в этот момент.

– Так я люблю просто.

– А я иногда люблю сложно и люблю ходить по ресторанам, чтоб не готовить.

– Ходи в «Зефир».

– Не привязывай меня к одному месту.

– Да кто тебя привязывает? Ходи ты куда хочешь. Ходи со мной, ходи одна, ходи с подругами. С мужиками – нет.

– Ладно, – чуть поежилась от его ревности Маша, – У меня вот-вот клиентка придет. Давай прощаться.

– Кстати, давай мы выделим тебе место под кабинет в помещении «Зефира». Оно будет вдали от зала, отдельный коридорчик.

– Яр, остановись, – перебила его Павлова. – Меня всем устраивает мой кабинет, – постаралась не возмущаться она, находя успокоение в рассматривании узоров на ковре. – Он и так недалеко от «Зефира», и мы видимся каждый день со времени нашей очередной первой встречи.

– Маша, я скучаю, – настойчиво произнес Быковский.

– Порой скучать очень полезно, будоражит чувства, секс приобретает больше страсти, – шутливо в учительском тоне парировала Мария, слыша шаги за дверью.

– Павлова!

– Все, мне пора, у меня клиент, – выдала она и, не дожидаясь ответа, положила трубку.

В кабинет зашла Даша. Тогда Мария осознала не соответствие силы шагов весу девочки. Чтоб так давить пятками на поверхность пола, нужно было изрядно напрячься, выдерживая как усилие, так и стремительное движение. А потом резко оборвать действие, остановившись в дверях, создавая вид расслабления. Однако Павлову нельзя было так просто провести, она заметила, что напряжение не ушло, а сгруппировалось в позвоночном столбе, в шее, челюсти и сжатых ягодицах и бёдрах. В руках же Даши она видела не расслабление, а безвольное обвисание.

– Простите, я опоздала, – чуть склонилась девушка, и не глядя на психолога поспешила сесть в кресло.

– Со всеми бывает, – сознательно не акцентируя внимание на времени, сказала Маша.

Даша замолчала, стараясь не дышать и так прийти в себя, будто бы тело уже было в кабинете, а душа задерживалась.

– Шумно выдохните пару раз, осмотритесь. Оцените, комфортно ли вам сейчас в этом кабинете и со мной. Может нужно сесть удобнее? Уменьшить или увеличить свет? Дистанцию между нами?

– Все в порядке, – мгновенно ответила Даша.

– И все же давайте совместно сделаем это как упражнение. Сонастроимся. Мне так тоже будет легче.

– Хорошо, – согласилась Даша.

При созависимости, которую Павлова предполагала у Даши, человек слишком часто забывает о себе, о своих потребностях, не различает собственных чувств и состояний, кроме аффективных, то есть очень ярких, при этом много думает о других, об их комфорте, чувствуя, если не предчувствуя, малейшие изменения в их психологическом состоянии и хорошо подстраивается. Именно все это помогало Маше работать психологом и слыть отзывчивой и тёплой, однако ещё она училась беречь себя. Потому как «профессиональная» болезнь психологов – эмоциональное выгорание. И если она хотела задержаться в профессии, это нужно было учитывать.

Согласие Даши на практику скорее всего было продиктовано желанием угодить Павловой и помочь ей в работе. Сейчас Маша посчитала полезным этим воспользоваться.