– Делаем глубокий вдох на четыре счета, – начала вести Павлова, сама проделывая практику. – Два счета задерживаем дыхание, и шесть счетов на выдох. Получилось? Давайте повторим.

– У меня сильно бьется сердце, – удивилась Даша. – Так и должно быть?

– Вы сейчас как раз почувствовали, как оно бьется, после того как вы торопились на встречу. Ваше учащенное сердцебиение не от практики дыхания, а следствие быстрой ходьбы. Давайте сейчас чуть замедлим счёт, и вы почувствуете, как оно станет более спокойным.

– И правда, – удивилась Даша.

– У вас хорошая чувствительность, – улыбнулась Маша.

– Разве? Я, наоборот, мало что чувствую, – пожала плечами девушка. Было странно, что за этими словами Павлова не нащупывает никаких эмоций, только холод. Значит, нужно быть осторожной, там точно что-то про насилие.

– Давайте, поэкспериментируем как раз с вашей чувствительностью. Выбирайте на расстоянии или при более близком контакте?

Даша поёжилась.

– Хотите, что-то обсудим или вам хочется о чем-то рассказать? Я последую вашему выбору. Я здесь для вас.

– Лучше про чувствительность. На дистанции, – ещё больше смутилась Даша.

Маша видела, как та останавливает свой импульс, ей точно было, о чем рассказать, хотелось, но не моглось. Вот только есть большая разница между откровенным разговором и душевным стриптизом, на который человек может согласиться под определённым давлением, желая сбросить напряжение и от тяжести изначальных переживаний и от напора вопрошающего. В этом есть опасность. В слишком быстрых откровениях не освобождаешься от душевных терзаний, а приобретаешь новые, в виде чувства стыда, либо ещё больше теряешь чувствительность, когда срабатывает защитный механизм, как анестезия, чтоб адаптироваться к произошедшему.

– Запомните, что вы сейчас чувствуете ко мне. Можете ли вы смотреть мне в глаза. Просто запоминайте ощущения. Не говорите мне пока.

Даша включилась в игру.

– Теперь встаньте и зайдите за спинку кресла. Оцените, что чувствуете сейчас? Выдерживаете ли мой взгляд? Теперь отойдите к двери кабинета. Как вам там? Осмотритесь. Заметьте три какие-то детали или предмета, которые вы ранее не замечали. Вернитесь в кресло. Сядьте. Теперь откиньтесь на спинку кресла, как вам такое положение? Хотите придвинуть немного кресло или отодвинуть?

Даша привстала, немного сдвинула кресло назад и снова села, только теперь облокотившись на спинку, а не как ранее, сидя на краешке. И кресло наконец стало для нее креслом, а не табуреткой. Ее лицо просветлело, а уголки губ чуть полезли наверх.

– Как вам сейчас? – с полуулыбкой ответила Мария, поддерживая своей реакцией переживание клиентки.

– Стало как-то уютнее и кабинет кажется больше.

– Рада это слышать. Где вам ещё бывает уютно?

– С ним у него дома мне было уютно. Или когда мы уезжали из нашего района куда-нибудь гулять.

– Как мне жаль, что вы потеряли это.

Дашу еле заметно затрясло.

– Мне бы очень хотелось вас поддержать сейчас и обнять. Но я пока стесняюсь.

– Я тоже стесняюсь, – зажалась Даша.

«Эх, были неверные слова, и она заморозилась вновь», – с досадой отметила Павлова.

– Так как он меня обнимал, меня больше никто не обнимал. У меня бывают приступы сильных мигреней, – все же решилась на откровения Даша. – Если он был рядом в этот момент, то ложился вместе со мной, прижимал к себе и гладил по голове. Я успокаивалась и засыпала.

– Как это трогательно, – согласилась Маша. – Как вы сейчас справляетесь с мигренями?

– Их стало меньше. Но когда болит голова, я представляю, что он рядом.

В теле Даши снова появилась дрожь.

«Было бы идеально ее усилить», – подумала Павлова.