– Положи меня на кровать. Пожалуйста.

Яр потянул ее за собой и перевернул на спину, оказываясь с боку, как утреннее солнце, когда лежишь на мягкой подстилке на поляне с невысокой травой и высоченными деревьями, и смотришь на небо.

– Ты скучал? – спросила, как прошептала, Маша, жмурясь от яркой игры бликов собственных чувств в теле.

– Очень, – согласился он, а его рука, нежно касаясь кожи, отправилась без спешки убирать последнюю преграду между ними – ее трусы.

Рука Яра вернулась к лицу Маши и, погладив по щеке, коснулась пересохших губ. Мария облизнула их и захватила ртом несколько его пальцев, увлажняя и их слюной. Возбуждение усилилось. И он, и она знали, что сейчас эти мокрые тёплые пальцы проникнут в самую глубь неё, подготавливая йони к принятию наслаждения.

– Ты? – удивлённо вымолвил Яр, углубляясь в неё пальцами.

– Да, не томи меня, – выдохнула Маша. – Просто скажи это.

– Что? – то ли играл с ней, то ли реально спрашивал Яр, нависая над ней как гроздь сочного винограда, который хочется есть ягодка за ягодкой до полного изнеможения.

– Ты знаешь, – прошептала Маша.

– Я тебя никому не отдам, – твёрдо произнёс он, и она наконец почувствовала эту твёрдость внутри себя.

– Ты так подробно рассказала мне о вашей близости, – отметила Вера.

– Да, мне было это важно. Важно рассказать тебе, как закрепить свою способность чувствовать и получать удовольствие от секса.

Маша на мгновение застыла, проверяя ощущения в теле. Ее больше не морозило от слова «секс».

– Понимаешь, – театрально начала жестикулировать Павлова. – Как бывает в фильмах или книгах? Тут море. И уже оно нашептывает о расслабления. Или шелковые простыни ласкают тело. А может страстный поцелуй после каких-то испытаний. Что там возбуждает? Обстановка или человек, который рядом? Вчера же была моя обычная квартира, мой извечный диван и Яр. Я хотела именно его, а не скинут напряжение или отдать долг за что-то. Не знаю, понимаешь ли ты, что я сейчас пытаюсь объяснить?

– Почему ты пытаешься это объяснить?

– Что? – выскакивая из размышлений, переспросила Маша.

– Зачем тебе объяснять мне, как тебе было хорошо? От чего так важны объяснения?

«Что ты все высчитываешь?!» – одновременно вспомнились Маше слова Яра.

– Объяснения важны мне, – медленно выдохнув неторопливо ответила Павлова. – Мне, – покивала она самой себе. – Я сама себе сейчас объясняю, что те мужчины больше не имеют надо мной власти. Это тело мое, и я способна чувствовать, расслабляться и получать удовольствие от секса. А не терпеть, притворяться или отключать ощущения. Теперь у меня есть совсем другой опыт.

– Ты сказала мужчины во множественном числе? – смутилась Вера.

– Ну, да. У меня было два эпизода насилия, и поэтому двое мужчин.

– Ты говорила об одном случае.

– Хм… Разве? Я не помню. Я все равно не все помню, – ссутулилась Маша.

– Мне очень жаль, Маша, что в твоей жизни было так много насилия. Очень жаль.

– Мне жаль, что это ещё не все, – грустно отозвалась Павлова. – И ещё копать и копать. А я не хочу, – как заныла она.

– Что заставляет тебя копать?

– Ну а как?

– Посмотри на результат текущего момента. Я помню, как тебя тошнило от секса. Как ты избегала секса. Как пускалась во все тяжкие. А сегодня ты рассказываешь мне о наслаждении сексом. Как тебе этот результат?

– О, – выдохнула Маша. – То, что было вчера, было прекрасно. Да, ты права, хорошо бы закрепить этот результат, – усмехнулась Павлова. – Слушай, а как тебе был мой рассказ? Какие эмоции вызывал?

– Разные, – улыбнулась Вера. – Я радовалась за тебя. Я тебе завидовала. И я возбудилась. Так что следующему клиенту достанется много моей энергии.