Звенит звонок, урок окончен.

– Подумайте об этом, и к следующему разу я предлагаю вам написать сочинение о великих историях любви в литературе, выделив в них общие черты.

– Это будет легко, – усмехается Джонатан, – они всегда кончаются плохо.

– Вот как?

– Да. Потому что от любви становятся придурками. Не в обиду вам, мадам.

– Максин?

Ильес окликает меня, когда я собираю вещи. Я оборачиваюсь к нему.

Не представлять его голым. Только не представлять его голым.

Ягодицы, обтянутые черными боксерами, безволосый мускулистый торс… он направляется ко мне.

Не вышло!

– Да, Ильес?

– Как дела с проектом литературной мастерской? Мне очень понравилась идея. Правда.

Черт, литературная мастерская. Я начала над этим думать, а потом были собаки, моя сестра и Жермен. То есть я осталась на стадии «найти идеи». И «новый блокнот».

– Конечно. Даже очень хорошо.

Широкая улыбка, адресованная мне, полностью оправдывает эту маленькую ложь.

– Ну и? Над чем вы собираетесь с ними работать?

Я машинально провожу пальцем по шраму.

– Какая тема интересует их больше всего на свете, как по-вашему?

Стратегия не хуже любой другой. Я задала вопрос, на который у меня нет ответа, в надежде, что собеседник даст мне подсказки и я не премину их присвоить.

– Не знаю, они сами? – лукаво отвечает он.

Ладно, не всегда срабатывает.

– Да, это точно. Но, по правде сказать, я думала…

Шевели мозгами, Максин, шевели мозгами! Я слышу в коридоре гомон учеников, мальчиков и девочек, смех, и меня осеняет идея:

– Любовь, конечно!

– Вы уверены?

– Абсолютно. Любовь, только это и интересует всех без исключения, правда?

Нет ничего лучше вечера караоке, чтобы поднять себе настроение. Вам не помогает? Удивительно! Лично меня истеричное фальшивое пение всегда расслабляет, мои обычные заботы от него тают, как целлюлит на беговой дорожке.

– Что будем пить сегодня, девочки? – спрашивает нас Стив, официант.

Он видит нас каждую пятницу, а иногда и в другие дни недели, так что мог бы уже и принести наш заказ, не спрашивая.

– Три мохито для нас и «вирджин» для девушки, которая не пьет, – говорю я, показывая пальцем на Клодию.

Собираясь на выход, я предложила ей присоединиться к нам на вечер вокального дебоша.

– Как ты поживаешь? – кокетничает Одри со Стивом.

– Хорошо, красавица. Прошел прослушивание на маленькую роль в телесериале. Мне перезвонили сегодня утром, хотят меня видеть.

Радостными криками мы выражаем искреннее одобрение. Стив пытается пробиться в актеры уже несколько лет. Увы, если не считать рекламы пастилок от боли в горле, счета и театральные курсы он оплачивает благодаря работе официантом.

– Он симпатяга, – шепчет нам Клодия, когда Стив удаляется принять заказ у другого столика.

– И не говори, – вздыхает Одри, – была бы я мужчиной.

– А, так он?..

– Ну да. Но я не отчаиваюсь, однажды он еще сменит ориентацию. Не может же он вечно сопротивляться моим чарам.

Одри всегда питала слабость к Стиву. С длинными светлыми волосами, голубыми глазами и пухлыми губами, он до ужаса хорош. Но еще и до ужаса гей. Увы.

Мы болтаем обо всем и ни о чем. В основном ни о чем.

Я делюсь с девчонками моим разочарованием после сообщения о не-начале-романа от Жермена.

Одри, хлопая ресницами, когда Стив ставит наши стаканы на стол, повторяет мне с самым серьезным видом, что нам не нужны мужчины. Самия украдкой отправляет сообщение мужу, проверяя, все ли в порядке дома.

А Клодия надеется, что мята в ее «вирджин мохито» экологически чистая, а не из хозяйств, практикующих интенсивное культивирование и мало-помалу уничтожающих планету.

В общем, очень приятный вечерок.