– Она была лучшей подругой моей невесты. То есть… Моей бывшей невесты.

Будь здесь Самия, она сочувственно накрыла бы его руку своей. Будь здесь Одри, она спросила бы, что с ним не так, если невеста передумала. Я же…

– У тебя уже есть кольцо для следующего предложения, утешай себя этим.

При виде его растерянной физиономии я понимаю, что, по своему обыкновению, повела себя неловко.

– Я хотела сказать, что наверняка будет следующий раз, другая история, которая кончится хорошо.

Его лицо расслабляется.

– Да, надеюсь. Мне очень хочется снова встретить кого-то, с кем можно разделить жизнь.

Заведи собаку, сказала бы Одри. Она без конца твердила мне это, пока я наконец не завела Дарси.

– Я ищу кого-то, с кем у нас совпали бы желания, – продолжает Жермен. – Кого-то стабильного, кто не уедет внезапно на другой конец Франции. Кто не будет менять мнение каждую неделю.

Я открываю было рот, чтобы согласиться, но тут официант ставит перед нами тарелки с пастой.

Я вздыхаю.

– Я так и знала!

– Что ты знала?

– Что надо было заказать лазанью. Я колебалась. Сначала выбрала лазанью, а потом подумала, не лучше ли взять что-нибудь другое для разнообразия, я всегда беру лазанью. Что будет, если я возьму пасту? А теперь вот я жалею. Прости, что ты говорил? Я потеряла нить разговора, извини.

– Ничего особенного, – отвечает он. – На вид паста вкусная. Очень вкусная.

Я улыбаюсь ему. Он правда симпатичный и очень мне нравится. Я уже чувствую, что нас тянет друг к другу.

– Как прошло свидание? – спрашивает меня Одри. – Как тебе бухгалтер?

Как всегда по воскресеньям с утра, мы встретились в начале тропы для пробежек на окраине города.

Уже несколько месяцев как мы бегаем. Из любви к неоновому обмундированию, наверное. Хотя скорее, чтобы быть как все и выглядеть эффектно.

Клодия иногда бегает с нами, но вчера вечером она участвовала в демонстрации в защиту какого-то, бог его знает кого, сурка под угрозой исчезновения и вернулась только под утро.

Вместе с другими членами ГОБЕС, Группы организованной борьбы единых и солидарных, она легла на дорогу, намазанная каким-то растительным клеем, перед шоколадной фабрикой, использующей упомянутых сурков для своей пиар-кампании.

Когда я пересеклась с ней перед встречей с девочками, у нее был голый зад, от джинсов остались только ошметки спереди (растительный клей – грозная штука), но она улыбалась. Судя по всему, им удалось добиться запрета рекламы. Сурки могут спать спокойно. Благодаря таким людям, как Клодия, мир становится лучше. Я, хоть и подкалываю иногда, люблю ее большое сердце.

Пока мы разминаемся и подпрыгиваем, чтобы разогреться, я рассказываю им про вчерашний вечер.

– Было очень мило. По-моему, он правда очень симпатичный. Просто милашка. У него ямочки на щеках, когда он улыбается.

– Он сказал тебе, почему его кинули в день свадьбы? – спрашивает Самия.

– Не в день свадьбы, до свадьбы! И это очень грустная история. Лучшая подруга его девушки умерла от рака, и она посылала ей письма, чтобы та делала для нее то и сё после ее смерти. Как в «P.S. Я люблю тебя», помните эту книгу, я вам про нее говорила. Судя по всему, они смотрели фильм, в общем, короче… Она уехала в горы, а когда вернулась, бросила его. Якобы он слишком ее любил, и они мало ссорились. Чокнутая!

– Бедняжка, – растрогалась Одри.

– А, вот видишь! Даже ты находишь, что это грустно.

– Я не доверяю мужчинам и имею все основания их опасаться, но это не значит, что у меня нет сердца.

Разогревшись, мы побежали. Мелкая трусца, руки работают, дыхание ровное. И так всю дорогу до нашего обычного привала, скамейки.