Сергей чувствовал, как непонимание и страх медленно превращаются в тревогу, осознание своей новой роли создавали внутри него пульсирующее напряжение, как будто под него подводили массивную основу из тонкой конструкции, собирающейся осыпаться в любой момент. Из него смогло вырваться только «Яволь, майн Фюрер».

«После того как вы получите данные, создайте небольшую группировку, помните, что мы – тени, которые должны оставаться незаметными. В случае успеха вы сможете поднять легкую фракцию, которая в конечном итоге приведет к перевороту. Собирайте все правые силы в этом государстве.», – продолжал Гитлер.

В этот момент Сергей стал понимать, что его жизнь, как и многие другие, стояла на краю. Не отказываясь от возможности, хотя внутренний голос возмущался, он снова попытался обосновать свою необходимость. «Да, Фюрер, я сделаю все возможное, чтобы выполнить вашу волю».

«Вы занимаете достаточно важную позицию», – произнес Гитлер, откидываясь на спинку стула, а затем добавил: «Но помните, что у нас особые ожидания от таких, как вы. Я надеюсь, к вашим обязанностям добавится что-то большее. Ситуация требует решительных мер, и я верю, что вы справитесь с этой задачей. Ступайте».

Таборицкий крикнул «Зиг Хайль», вскинул правую руку вверх и покинул комнату.

«Мой Фюрер, а как мне добраться до Коми?», – сказал Таборицкий и встал у входа в помещение. Фюрер отвечал: «Ах, да. У меня есть сведения, что вы являетесь ярым монархистом, герр Таборицкий, и были в рядах немецких монархических сил, возглавляемых наследником русского престола». «Я являюсь ярым национал-социалистом, мой Фюрер. Но да, мой Фюрер, это законный русский царь Владимир III, племянник убиенного Николая II», – отвечал Таборицкий. «Вы искренне верите в возвращение русского царства?», – спрашивал Фюрер. «Да, мой Фюрер», – после небольшой паузы ответил Таборицкий. «В таком случае, отправляйтесь с Владимиром в экспедицию в Вятку. Владимир по моему разрешению покидает Рейх, чтобы возглавить оставшуюся часть бывшего Руссланда. Отправляйтесь вместе с ним, а от Вятки переберитесь в Сыктывкар. Я уверен, вы найдёте способ, герр Таборицкий», – сказал Гитлер, вставая со своего кресла. Было видно, что он уже очень стар. У него тряслись руки, он уже не мог так харизматично жестикулировать во время своей речи, как это было раньше.

Таборицкий вскинул руку вверх и вновь прикричал «Зиг Хайль», а затем отправился в штаб монархической партии, чтобы присоединиться к Владимиру Кирилловичу Романову.

…

…

…

Берлин. Великий Германский Рейх. 22 марта 1960-го года, 18:07 по местному времени.

Таборицкий прибыл в штаб партии. Вокруг все готовились к отъезду. Поезд должен был въехать на территорию Рейхскомиссариата Московии, поехать через территорию Арийского братства Гутрума Вагнера и Самарское государство, возглавляемое Андреем Власовым. Въезд на территории других государств немцам был запрещён, поэтому, боевикам Гутрума Вагнера нужно было, под видом обычного «Русского марша», прикрыть поезд, пока он проезжает через Казанское государство. Власов не хотел вмешиваться в дипломатический скандал, поэтому, просто разрешит проход по своей территории арийцам.

– Здравия желаю ваше высоко-императорское величество! – выкрикнул Таборицкий, когда взгляд Владимира Романова упал на него.

– Вольно, господин Таборицкий. – добрым голосом сказал Романов и протянул руку Сергею. Тот её пожал.

– Я с вами… – начал Сергей, но Владимир его перебил:

– Я знаю, Фюрер мне передал. Проходи.

Вокруг большого помещения стояли члены русской монархической партии Великого Рейха и паковали вещи. Фюрер отпустил партийцев в Вятку, возвращать на престол семью Романовых. Гитлер неоднократно высказывался с восхищением о царской России даже в «Майн Кампф» и был рад помочь выжившему племяннику Николая II вернуть себе русский престол.