В те жаркие дни мы с компанией частенько собирались в квартире у Андрюхи. Гигантская по тем временам трёшка была полностью в нашем распоряжении. Родители у Андрюхи бытовали летом на даче, домой заезжая редко. Да и вообще, все наши родители в то время активно жили своими взрослыми жизнями и в наши без особой нужды не совались. Такое положение дел устраивало всех. А Интернета с его инфоцыганами и рассказами, как ставить нужные цели, ещё не изобрели, поэтому жить нам приходилось факультативно. То есть на ощупь. Я вообще подозреваю, что никто из нас в своих планах дальше конца текущего лета не заглядывал.

Нам было весело. По-настоящему весело без выпивки и тем более прочих симуляторов. Курить мы к тому времени уже научились все, но дымили не помногу. Так, для развлечения. Жарили на кухне картошку, резались в карты на интерес и смотрели фильмы в плохом качестве на видеомагнитофоне. Его притащил невесть откуда Андрюха, торжественно заявив, что приобрёл его в комиссионном магазине. Мы молча и понимающе проглотили эту ложь. Каждый бывал в комиссионке и знал, сколько стоит «Электроника ВМ-12».

Андрюха часто и подолгу где-то пропадал. По его возвращении в квартире появлялись всякие диковинки. Например, импортные сигареты или пневматическая винтовка «ИЖ-22», которую Андрюха при помощи ножовки быстро превратил в обрез, устроив у себя в спальне импровизированный тир. В отсутствие пулек стреляли мы из неё поролоном. Помню, как я простодушно, зарядив винтовку, из любопытства выстрелил в упор в свою ладонь, а потом заворожённо наблюдал, как диковинным цветком вскрылась кожа на руке и пошла толчками кровь. Я же говорил, что жили мы в то время на ощупь. Наше наивное флибустьерское детство всё ещё бурлило и продолжалось. И пиратским бригом для нас в то жаркое лето стала Андрюхина квартира. А потом детство внезапно закончилось.

В один из последних августовских дней Андрюха вернулся из очередной таинственной отлучки с милицейской портупеей и внушительной кобурой. Кобура, к счастью, была пустая, а на все вопросы о её происхождении Андрюха только хитро улыбался. Портупею он носил дома, не снимая. Складывал в кобуру мамины пирожки с картошкой и важно их ел, бродя между комнатами. Выглядело это очень смешно. Побритый почти «под ноль» и со сломанным носом, Андрюха походил на милиционера Дядю Стёпу примерно так же, как мы на выпускников Университета Сорбонны.

В тот памятный день друг Сашка решил отмазаться от армии. Следуя чьему-то совету, он примотал бинтом к кисти руки кусок ваты, смоченный аммиаком. После этого мы все уселись перед телевизором смотреть сто пятьдесят какую-то серию «Санта Барбары». Согласно плану повязку следовало снять через пять минут, приобретя небольшой, но эффектный ожог. Серия оказалась интересная, и Сашка снял повязку только через час. От кожи на руке у него почти ничего не осталось. Мы потрясённо смотрели на весь этот ужас и молчали. Спустя некоторое время Сашку забрала «скорая помощь». Забегая вперед, скажу, что он пролежал в больнице несколько месяцев, перенёс пересадку кожи со спины на кисть, а следующей весной всё равно отправился служить на два долгих года.

Спустя ещё час в дверь Андрюхиной квартиры требовательно постучали. Дверь пошёл открывать сам хозяин квартиры, а мы подавленно столпились в прихожей. За дверью стояли три милиционера в форме. Сейчас я уже не помню, пришли ли они по Андрюхиным проделкам или в связи с Сашкиной ситуацией. Увидев долговязого парня с кобурой на поясе, ближайший к Андрюхе опер, не говоря ни слова, мощным ударом между глаз отправил его в беспамятство. Двое других быстро выхватили стволы и направили на нас.