Старый «Москвич» мерно трясся на бесконечных мёрзлых ухабах просёлочной дороги. Отец старался даже поздним вечером гнать машину вдалеке от оживлённых мест. Мать с Василисой беспокойно ворочались и чуть слышно посапывали во сне. Игорь на заднем сиденье продышал себе в запотевшем стекле машины маленькое окошко и оттуда смотрел на стелящееся под безлунным небом уснувшее поле. Любые ориентиры снаружи казались призрачными и зыбкими. Если бы не постоянная тряска, легко можно вообразить, что их старенький автомобиль уже испустил дух и теперь медленно поднимается от земли к небу, унося в своём чреве в бесцветную неизвестность напуганных и растерянных пассажиров.

В этот самый миг в небе у горизонта, на самом стыке земли и облаков, уверенно протянулась вверх яркая золотистая чёрточка. Приветливо моргнула Игорю тёплым светом на пару секунд и тут же исчезла. Игорь после этого минут десять пристально всматривался в слепое окно, надеясь ещё раз увидеть её отсвет, но взгляд его упирался лишь в тяжёлую темноту. Тогда он укутался поплотнее в пальто, расслабился и закрыл глаза, погружаясь в глубокий усталый сон. На обветренных губах его при этом осталась лёгкая торжествующая улыбка. Он всё-таки успел за эти две секунды загадать желание обязательно встретиться с Сашкой снова, когда вырастет.

Аккурат когда Наташке ИСПОЛНИЛОСЬ семь лет, родители отправили её к бабушке в деревню. Туда, где солнце, речка близко, куры по двору бегают и витамины на ветках и на грядках произрастают. Красота! Чего ещё ребёнку нужно? Полноценный отдых перед первым учебным годом! Родителям, кстати, тоже отдохнуть не помешает. Насладиться друг другом в уединении и романтике, так сказать. Все в выгоде, включая бабушку, которая хоть женщина и строгая, но Наташку любит всю целиком и без всяких там дурацких условностей!

И пронеслось бы лето у Наташки в играх со сверстниками среди лопухов и кустов смородины да купании в мелком пруду за старой баней. Только вот жизнь – она сложная и многослойная не только у взрослых и немного уставших людей, но и у маленьких любопытных девочек в том числе.

Бабушкин участок одной стороной граничил с пионерским лагерем – летом местом оживлённым, с утренними линейками и шумными играми пионеров на свежем воздухе в свободное от своей пионерской деятельности время.

Прямо напротив лагеря, через дорогу, находился вход на деревенское кладбище. На кладбище тенисто-прохладно и загадочно тихо, особенно вечерами. А ещё на нём похороны проходят буквально каждую неделю. Деревня-то большая. Людей порядочно живёт, и все немолодые. Молодые в городе, не считая гостящих внуков, а немолодые вот выбывают потихоньку.

Так странная жизнь со своими парадоксами и текла на глазах маленькой Наташки. С одной стороны игривая молодость, а прямо напротив – конец человеческого существования. Наташка, конечно, на стороне молодости жила, но после первых увиденных похорон очень заинтригованная стала.

Перебежала тихонько через дорогу от дома к кладбищу и всю церемонию посмотрела внимательно и со всеми деталями. Шла за гробом вместе с тихо разговаривающими между собой людьми, заботливо поправляла венки на свежем холмике земли и даже получила конфеты от родственников. Её, наверное, тоже за родственницу приняли. Оттого и не выставили с кладбища.

С тех пор очарованно ждала она очередной церемонии. Правда, каждый вечер перед сном наползал на Наташку липкий удушливый страх, когда ворочалась она без сна на маленькой кроватке у окна с занавеской. Сквозь занавеску стыло смотрела на неё бледная луна, каждый раз возрождая в уставшей голове один и тот же вопрос: «Куда все эти люди уходят? Куда?!»