В одиночестве есть ирония. Будучи одной, я слышу себя так чётко, что мои внутренние голоса становятся настоящими монстрами. Сегодня я услышала их всех. Страх – не просто отсутствие уверенности. Это голос, который утверждал, что, возможно, кто-то другой заполнил тот пробел, который я считала своим местом в его душе. Боль – это эхо, что шелестело, как холодный ветер, вокруг моего сердца, спрашивая: «Заботится ли он о тебе сейчас? Или это финальный акт прощания?»

Я зарылась в эти мысли, как в темную комнату без выхода. Они кружатся вокруг, настойчиво заставляя меня смотреть на прежние разговоры – сообщения, где, как мне теперь кажется, не было той самозабвенной нежности, которую я так яростно искала. С каждым новым часом этой ненавистной тишины я погружаюсь ещё глубже в свои страхи. Я строила нашу связь на доверии, но что, если это доверие было односторонним, хрупким как стекло? Что, если вся моя любовь была каплей, погружённой в море равнодушия?

Тоска стала невыносимой. Она ласково прошла по моему телу, как ледяное дыхание зимнего воздуха, и легла тяжёлым мраком в глубине души. Это тоска не просто по-нему, не просто по встрече. Это тоска по уверенности, по самому ощущению его присутствия, по возможности верить, что между нами что-то настоящее. Это тоска по стабильности, по знанию того, что я важна ему, что он вернётся и растопит этот холод своей теплотой.