Я смотрю на экран долго – дольше, чем требуется для прочтения сообщения. Оно насыщено теплом, но его действие стало глубже, чем просто радует меня весточкой от тебя. Оно словно подталкивает меня поговорить с самой собой, обратить этот поток нежной энергии внутрь. Что поможет мне сегодня? Какие слова мне нужно сказать себе, чтобы уйти вглубь своего спокойствия? Возможно, моё эмоциональное истощение не зря достигает апогея в этом моменте. Возможно, это знак внутри: пора сделать паузу, хоть на миг.

Я погружаюсь в свои мысли. Ощущаю, как моя грудь начинает дышать ровнее, как пульс замедляется. Я позволяю себе эти мгновения – впервые за долгое время просто быть, существовать здесь, в этих тихих минутках. Ожидание встречи перетекает как река, но в ее водах я нахожу островок покоя. Я начинаю представлять, как бы я могла подарить нежность самой себе, точно так же, как я храню нежность для тебя.

Я делаю маленькие шаги: беру в руки тёплую чашку, обнимаю её, позволяя согреться тому, что замёрзло во мне за эти десять дней ожидания. Наполняю комнату любимой музыкой – не той, что грустная или трогательно истончённая, а той, которая мягко окутывает, как заботливое шерстяное одеяло. Я прислушиваюсь к себе и своим нуждам, к тому, что мои мысли и тело просят. Тишина во мне становится ресурсом, её можно обернуть в заботу, в покой.

Это новое ощущение – быть нежной к себе самой. В конце концов, ведь без этой внутренней заботы я никогда просто не дойду до нашей встречи; до того момента, который я жду с таким нетерпением. Как же я смогу встретить тебя, если вся изнутри иссохну от бесконечного самоуничижения, от ожидания и тревог? Разве я не заслуживаю встретить тебя с той же светлой радостью, какую всегда стремилась подарить тебе?

День одиннадцатый стал раскрытием для меня. Моё сердце, которое ранило себя бесконечной тревогой, теперь оборачивается к себе с осторожностью, с заботой.

День 12. Восспоминания о беззаботных днях.

День двенадцатый, завернутый в серую осень, небо затянуто облаками, а душа – тёмной грустью. Мне кажется, что вокруг – один бесконечный отголосок чего-то утраченного. Как будто размытая картина, где всё ещё слышатся голоса былого тепла, но они едва различимы. Стук дождя по стеклу – это как будто эхо внутреннего плача, тихого и беспрестанного переживания о том, что было, о том, что осталось в прошлом и уже недостижимо. Я снова там, снова в мыслях о тех днях, о тебе, о нашем лете, которое теперь, как спектрально далёкий сон, столь близкий сердцу, но навсегда потерянный.

Ты всё ещё с тобой, внутри меня каждый раз, когда я закрываю глаза, ой как живо. Воспоминания о тебе – они упрямы, они живут своей жизнью, разворачиваясь перед мной словно старый фильм, который захожу пересмотреть не для удовольствия, а чтобы вспомнить каждую деталь, каждую частичку того дня, того взгляда, того прикосновения. День двенадцатый, и я снова хожу по этим коридорам памяти, где все стены возведены нашими воспоминаниями. Как же трудно идти по ним в одиночку, когда за каждым углом встречаю не настоящее, а только тени того времени.

Тоска. Опять тоска.

Ты был там тогда – настоящим, живым, близким. Мы были рядом столько дней, но память остановилась именно на том лете. Лето, когда касания твоих пальцев были едва ощутимыми, как лёгкий ветерок, что проходил мимо нас, будто тоже был нашим спутником. Всё вокруг нас было прожито на одном дыхании, и жизнь казалась грандиозной мозаикой из мгновений и необдуманных импульсов. Мысли тогда были лёгкими, как перо, брошенное ветром случайным образом. Никаких заглушающих страха и тяжести, которые сейчас захватывают сердце. Были только ты и я – насколько это возможно, словно мир был урезан до масштаба нашего маленького счастливого кокона.