Учеба в колледже началась совсем недавно, но по внутренним временным ощущениям, она длилась, по меньшей мере, несколько месяцев, такой событийной она была в сравнении со школой. В тот день первой парой была химия. Однокурсники Алексея стояли у входа на ступеньках крыльца, курили и обсуждали домашнее задание. Объемное и сложное. Знания большинства новоиспеченных студентов по химии были столь ничтожны, что никто из них даже не пытался его выполнить. Когда они узнали что Алексей также не готов, то почему-то удивились и рассказали, что преподаватель уже успела напугать всех плохими оценками и докладной на имя заведующей отделением. Он был удивлен не меньше остальных и остался ожидать у входа вместе со всеми, надеющимися, что кто-то из пришедших все же сделал домашнее задание и даст его скопировать. Однако в тот день ожиданиям сбыться было не суждено. Химию ни сделал никто. В школе Алексей всегда делал домашнее задание, во всяком случае, предпринимал такие попытки, а вот в колледже почти сразу же, совершенно обленился. Он и сам не знал почему. Наверное, такая была атмосфера. Или возраст. А может и то и другое. Он предполагал списать у своего нового друга Димы.

Они познакомились в первый учебный день. Первого сентября, Алексей зашел в аудиторию на первую пару в своей жизни, которой стал Русский язык. Он, не раздумывая, сел на то место, на котором всегда сидел в школе, первая парта среднего ряда, левый стул. Раньше он садился на это место из-за плохого зрения, в школе он обходился без очков, сейчас же сел просто на автомате, по привычке. Дима тогда подсел к Алексею, представился, пожал ему руку и доверительным тоном сообщил ему, что является прямым потомком Черепановых. Тех самых, инженеров – изобретателей, сконструировавших первый отечественный паровоз. С тех пор они почти всегда сидели вместе.

Дима, как оказалось позже, предполагал списать химию у Алексея. Они остались на крыльце, решив ждать Вадима. Вся надежда теперь была на него. Но, ей тогда не суждено было сбыться. Вадим, еще до того как поздороваться, попросил дать списать химию.

Когда преподаватель узнала, что никто из группы в сорок человек не сделал домашнего задания, то стала пытаться его объяснить, но никто ее не слушал, а если и слушал, то не понимал. Уже очень скоро, ей это надоело и, устно удостоверившись, что студенты все поняли и вопросов не имеют, была начата новая тема. Впрочем, она тоже никому не была интересна. Умы всех студентов занимали другие, как им казалось, более важные дела. Докладную химичка тогда так и не написала. Не из надежды на исправление студентов, а скорее, просто из лени.

Второй парой была история. Много писали. Толстая общая тетрадь с агентом Малдером и летающей тарелкой на обложке была исписана размашистым почерком Алексея уже почти на четверть. Большой получасовой перерыв. Некоторая часть учеников шла в столовую, кто-то в магазин, кто-то покупал домашние пирожки и медовики у бабушек, торгующих возле трамвайной станции. Алексей не любил ходить в студенческую столовую, так как на первом дежурстве по колледжу их группы его распределили помогать в столовую, и он имел возможность созерцать, что и как там готовится. Увиденное впечатлило его настолько, что если он и заглядывал в нее, то покупал только привозные пирожки и чай. Он предпочитал небольшой сетевой магазин, в котором можно было найти выпечку местного хлебозавода, кефир или сок. Часто он вообще отказывался от обеда, чтобы потратить деньги, предназначенные на еду, на CD-диски, и записать фильмы, программы или другую условно полезную информацию.