– Кто виноват, что ты такой невнимательный, – тот закатывает глаза, однако принимает помощь, также начиная отряхиваться, а после поправляет сбившийся высокий хвост. Судя по скривившимся в отвращении губам и хмурому выражению лица, парень этот из брезгливых.

От его слов Шан Жи чувствует, как начинает закипать. На самом деле, он не из тех, кого легко вывести из себя, однако некоторые люди просто вынуждают раздражение бурлить внутри. И этот парень, судя по всему, один из подобных экземпляров, способных вывести любое существо одной лишь силой мысли.

– Теперь я еще и виноват в том, что спас тебя? – Шан Жи честно старается держать себя в руках: все еще разговаривает с простым смертным. Ему по определению нельзя срываться на том, кого он только что спас собственными руками, даже если этот самый кто-то – напыщенный индюк.

– Я не просил меня спасать. Это были всего лишь собаки. Как-нибудь бы справился, – скрестив руки на груди, он напускает на себя самоуверенное выражение, и вот Шан Жи уже сам не сдерживает иронии в голосе, вторя тону смертного.

– Шутишь? Это были оборотни. Тебя могли сгрызть заживо.

Выражение парня становится менее уверенным, а его и без того бледное лицо совершенно теряет краски.

– Оборотни? – его голос едва слышно дрожит, а пальцы сжимаются на плечах сильнее. – Да разве в наше время еще водится подобная нечисть? – и он прав. В современном мире подобные происшествия не так часты, как прежде. Однако их количество по-прежнему не равно нулю.

– Время от времени такое случается. Хотя оборотни в таком большом городе и правда дело необычное, – Шан Жи переводит взгляды на уже начавшие гнить трупы. В конце концов, это по-прежнему нечисть, пусть и обратившаяся зверьем – вскоре от них не останется даже костей – лишь пепел.

– А ты вообще кто? – парень, поняв, что Шан Жи даже не представился, мгновенно начинает выглядеть подозрительным. У него вообще есть друзья с таким-то отношением к жизни? Шан Жи бы не удивился, если бы узнал, что он одинок. – Так много знаешь, – очевидно, он ему не доверяет. Что ж, Шан Жи бы тоже не стал себе доверять в подобной ситуации. Однако, зная весь контекст происходящего, а именно тот факт, что он сам направил ему, Небожителю, молитву о своем спасении, Шан Жи едва удерживается от смешка.

– Я – странствующий заклинатель. Моя работа – выполнять волю Небес и защищать простых людей, – он выдает давно заученный текст, в целом, практически без лжи. По крайней мере, во второй части.

Карие глаза парня наполняются сомнением и еще большей подозрительностью.

– Заклинатель? Вы еще существуете, что ли? – он показательно окидывает Шан Жи взглядом, вызывая у него небольшую волну раздражения. Чего он докопался, в самом деле? – И почему ты в джинсах? Разве у вас не должны быть ханьфу[5]? – парень смотрит на Шан Жи ликующе, словно раскусил его злобный план. Шан Жи устало качает головой. Откуда на него только свалился этот смертный?

– Представь себе, заклинатели тоже носят джинсы, – он усмехается, заставляя парня закатить глаза в ответ. – Ты явно пересмотрел дорам. Или как, по-твоему, я должен передвигаться по улицам в ханьфу? – Шан Жи насмешливо приподнимает бровь, и тому не остается ничего, кроме как возмущенно задрать нос и отвернуться. Судя по всему, он уронил поблизости свой рюкзак – отойдя чуть в сторону, парень поднимает его с асфальта и отряхивает от прилипшей пыли. – Я провожу тебя до дома, – как бы между делом произносит Шан Жи, наблюдая за тем, как паренек продолжает приводить себя и свою одежду в порядок. Услышав его слова, он резко оборачивается.