Эта мысль, чужеродная и неприятная, как заноза под ногтем, заставила его поморщиться. Он с силой захлопнул книгу, подняв облачко пыли, которое заплясало в тусклом свете, пробивавшемся сквозь грязное окно. Нет. Он отсидится. Он обязан. Он заплатил за это право – своим будущим, своим разумом, своей душой. Он больше никому ничего не должен, и уж точно не этому безумному миру, который снова, как заведенный, несется к очередной пропасти, завороженный блеском новой технологической погремушки.

Это просто паранойя, отголоски старых травм, сказал он себе. Призраки прошлого нашептывают ему на ухо, заставляя видеть угрозу в каждом блике неона, в каждом рекламном слогане. Он – никто. Пыль на обочине истории. Кому какое дело до сломленного ученого, давно списанного со всех счетов? У него нет ничего, что могло бы заинтересовать сильных мира сего. У него нет ничего, кроме его жалкой, выстраданной анонимности.

Он решил навести порядок на верстаке. Механическая, монотонная работа должна была помочь. Разложить инструменты по местам, рассортировать старые детали, стереть пыль с корпусов давно умерших приборов. Он пытался сосредоточиться на этом, на ощущении холодного металла в пальцах, на тихом щелканье задвигаемых ящиков. Создать иллюзию контроля хотя бы в этом маленьком уголке его вселенной.

Но мир, казалось, был настроен против него. Даже сквозь плотно закрытые окна и толстые стены доносились обрывки новостных выпусков, усиленные уличными ретрансляторами. «Синтез» был повсюду. Он просачивался сквозь щели, как ядовитый газ, отравляя его хрупкое уединение.

Не выдержав, Итан подошел к инфо-терминалу и с неохотой активировал его. Не для того, чтобы узнать что-то новое о «Синтезе». Скорее, из какого-то извращенного любопытства, как смотрят на приближающуюся грозовую тучу – с предчувствием неизбежного и тайным, постыдным удовлетворением, когда твои худшие опасения начинают сбываться.

Экран заполнился калейдоскопом ярких образов. Улыбающиеся лица людей с сияющими от восторга глазами, подключенных к прототипам «Синтеза». Графики, демонстрирующие невероятный рост когнитивных способностей. Трехмерные модели человеческого мозга, переплетающиеся со светящимися структурами искусственного интеллекта в идеальной гармонии. Рекламные ролики "Aethelred Dynamics", больше похожие на трейлеры к фантастическим блокбастерам, обещали бессмертие, познание тайн вселенной, решение всех проблем. И везде – этот пронзительно-голубой корпоративный цвет, цвет глаз того лощеного представителя, цвет холодного, бездушного прогресса.

Он пролистал несколько форумов. Восторженные комментарии преобладали. Люди предвкушали новую эру, делились своими мечтами о том, как «Синтез» изменит их жизнь. «Наконец-то я смогу выучить десять языков за неделю!», «Представляете, какие картины можно будет писать, подключившись к творческому ИИ?», «Прощайте, болезни и старость!». Редкие скептические замечания о возможных рисках, об этической стороне вопроса тонули в этом океане энтузиазма, их авторов тут же высмеивали, называли ретроградами, боящимися будущего.

«Они не знают, чего боятся», – пробормотал Итан, глядя на одно из таких сообщений, где молодой парень с восторгом описывал, как он записался добровольцем на Марс.

Марс… И тут же, словно по команде, перед его внутренним взором встало другое лицо. Не с экрана, а из глубин памяти. Лена. Елена Ройс. Самая молодая и, возможно, самая талантливая в их группе «Прометея». Ее короткие светлые волосы вечно падали на глаза, когда она склонялась над консолью, ее смех был заразителен, а вера в то, что они делают что-то действительно великое, почти незыблема.