– Игорь, ты же обещал не смеяться! – пискнула Нюта мне трубку с укором.

– Так я не с твоей просьбы смеюсь…

– Игорь, блин!

– Что, Нют?

– Ну, сходи со мной, ну по-о-ожа-а-алуйста!

И как ей можно отказать, когда она так жалобно, чуть ли не скавчит в трубку?

Так что я согласился, а чего бы и нет? Позже правда оказалось, что из группы в пятнадцать человек я был единственным парнем, а Нюта – самой молодой из всех присутствующих. Мы с Аней чувствовали себя не в своей тарелке из-за тамошней вялотекущей атмосферы. Мы только зашли в светлую просторную студию, как оба захотели спать.

Я, собственно, далёк от мантр и индийской тематики, едва сдерживался, чтобы не разразиться хохотом от завываний, исходящих из небольшого доисторического магнитофона. Но когда начались медитации, наступила тишина, нарушаемая лишь приятной расслабляющей музыкой, без этих раздражающих завываний, я… В общем, я уснул. Причем так сладко сопел, как младенец в люльке!

Проснулся под общее громогласное женское гоготанье, будто табор лошадей рядом пробегал. Отчетливо помню, что смутился – был готов под землю провалиться.

Позднее миловидная женщина-инструктор с лучезарной улыбкой привела меня в пример остальным, якобы я достиг «дзена». Храп считается за проявление дзена?

Не суть.

Мне «заехали» позы – я не помню, как правильно они называются, походил всего лишь на пару занятий с Аней, так что не удержал эту информацию в своей голове. Я оказался достаточно гибким, чтобы выполнять их – не все, разумеется, у меня выходили, однако лучше всего у меня получались позы «задом к верху, мордой вниз», что бы это ни значило.

И будь я проклят… Я не мог даже допустить мысль о том, что эти странные смешные позиции, в которых я изгибал своё тело, помогают мне сейчас облегчиться!

– Ну, Харе Кришна! – с шумным выдохом произношу я, стоя в положении перевёрнутой буквы «V”.

И хоть в данный момент, эта поза не совсем верна, но это всё, на что я способен сейчас. Из-за связанных рук, я почти лбом упираюсь в грязный деревянный пол. Я шиплю от резкой боли, медленно поднимая правую ногу вверх. Мои брови подрагивают, лицо искажается в мучительной гримасе. Острые пряди волос неприятно щекочут щёки. Стиснув зубы, продолжаю тянуть ногу вверх, а другую ногу удерживаю в устойчивой позиции, упираясь подогнутыми пальцами в пол. Мой пах, со спущенными штанами, расположен прямо напротив зияющей зловонной дыры.

Мышцы стягиваются, напрягаются, хотя по идее в йоге нельзя тужиться до состояния невыносимой боли. Я пытаюсь расслабиться, но моя поломанная ступня резкими вспышками не дает о себе забыть и перетягивает всё внимание на себя. Ох, зря Алма меня обтирала полотенцем – я вспотел так, что из меня можно полный чан набрать!

Господи, снизойди в эти стены и позволь ты мне уже обоссаться-то, а!

И как по щелчку пальцев, или может имя Всевышнего сработало – не знаю, но я наконец-то чувствую столь долгожданное, такое невообразимо приятное чувство облегчения! Я чуть ли не закатываю глаза от удовольствия; криво улыбаюсь, шумно выдыхая воздух.

Плевать мне, как это выглядит! Плевать, что я сам усложняю себе жизнь сейчас! Я буду делать это сотни раз, если понадобится – уж лучше так, чем ссать под напором пристального взгляда больной извращенки!

Интересно, чем Алма меня поит? Я был взбудоражен, когда чуть ли не на голове стоял! а вот сейчас…В мышцах и сухожилиях слабость, голова кружится и проявляется сонливость. Двигаться не хочется совсем, я едва могу хотя бы руки поднять – не то, что ногой пошевелить. Будто на какое-то время торчал на спидах, а сейчас начало отпускать… Надо как-нибудь узнать, что же это за состав такой, но даю голову на отсечение – это разновидность дури. Я не силён в медицине, но только наркотические препараты обладают подобным быстрым действием, а когда эффект проходит, начинается резкая ломка…