– И это стоило мне полной отчётности за квартал. Тогда этот обмен выглядел дружеским подшучиванием. Позже же казалось, будто каждый их взгляд и слово прятали нечто куда более значимое, чем лёгкая офисная пикировка.

Тем временем подростки – Алекс, Гарри и Эмили – собрались на кухне, устав от бесконечных разговоров взрослых о работе, старых друзьях и «как быстро летит время». Они сидели на высоких табуретах у барной стойки, перегрызая печенье и запивая его газировкой из банок. – Если услышу ещё один тост про «испытанную годами дружбу», сбегу, – проворчал Гарри, изображая зевок. – А если начнут вспоминать «как быстро летит время», – тихо усмехнулась Эмили, – я пойду с тобой. Алекс, глядя сквозь приоткрытую дверь в гостиную, заметил, как Джозеф украдкой проверяет экран и тут же прячет телефон. – Слушайте… – он наклонился ближе, – на чердаке я видел старый универ-сундук родителей. Хотите разведать, что там? Любопытство взяло верх: скучные взрослые останутся внизу, а они отправятся за настоящими тайнами. – Я недавно заглянул на чердак – там стоит старый университетский сундук родителей. Огромный, пыльный. Внутри, кажется, какие-то вещи с их студенческих лет, – сказал Алекс, понижая голос. Эмили сразу оживилась: – Да ладно! Почему ты до сих пор никому не показал? – Я только краем глаза глянул. Один туда не полез бы – немного жутковато там, если честно. Но втроём – другое дело, – добавил он с озорной улыбкой, словно предлагая приключение. Гарри пожал плечами, как бы колеблясь, но любопытство взяло верх. – Ну, давайте. Всё лучше, чем слушать, как наши родители притворяются, будто им весело. Они крадучись прошли через коридор, миновали гостиную, стараясь не попадаться на глаза взрослым, и тихо поднялись по деревянной лестнице на чердак. Чердачное помещение оказалось просторным, с покатыми стенами и деревянными балками под потолком. Воздух был тяжёлый, с запахом старой бумаги и дерева. В углу тикали забытые часы, где-то скрипнула доска. Узкое окно пропускало слабый свет от уличного фонаря, отбрасывая неровные тени по стенам. Среди груды коробок, обтянутых потемневшими под дождём и временем скатертями, стоял он – тот самый сундук. Обитый кожей, с латунными уголками, он будто ждал кого-то всё это время. Алекс подошёл к нему первым, провёл рукой по крышке, оставляя на коже чистую дорожку в пыли. Но прежде чем он успел её приоткрыть, снизу донёсся голос Софии: – Алекс? Ты где? Нам пора разливать шампанское! Подростки вздрогнули. – Потом, – прошептал Алекс, вставая. – Вернёмся после торта. Они переглянулись, и было в этом молчаливом взгляде что-то похожее на сговор – лёгкий, детский, но уже тянущий за собой нить чего-то большего, чего они пока не понимали. – Вот это бардак… – фыркнул Гарри, наклоняясь к сундуку. Его пальцы осторожно откинули крышку, которая со скрипом поддалась, выпуская в воздух запах старой бумаги, времени и чего-то неуловимо личного. Внутри теснились пожелтевшие тетради, папки с заметками, несколько книг с загнутыми страницами и выцветшими обложками, а в углу валялось что-то, похожее на коробку с фото. Эмили склонилась ближе, разгребая слои старых бумаг, и вдруг её взгляд упал на небольшой дневник – тёмный, обтянутый кожей, с грубыми, неровными стежками по корешку. Он выглядел сделанным вручную – не фабричным, почти как чей-то личный проект. – Что это?.. – пробормотала она и бережно вытянула его наружу. Обложка была покрыта пылью, но когда Эмили сдула её, проступили тиснёные инициалы – почти незаметные, как будто специально спрятанные. Алекс с интересом придвинулся: – Похоже, это чей-то личный дневник… – Или записная книжка. – добавил Гарри, заглядывая через плечо. Эмили аккуратно раскрыла дневник, и сразу стало ясно – это был не обычный журнал воспоминаний. Почти каждая страница содержала всего одну-две фразы, написанные тем же аккуратным, немного наклонным почерком. Чернила местами выцвели, но слова всё ещё были различимы. – Тут почти нет записей… только фразы, – прошептала она, перелистывая страницы. Алекс и Гарри молча переглянулись. На первой странице, размашисто, будто в состоянии сильного волнения, было написано: «Мне страшно.» Следом: «Мы не виноваты.»«Никто не узнает.»«Это не мы.»