– Ладно-ладно, агентство без меня не рухнет. Хотя один клиент уже «паникует», – с притворной серьёзностью ответил Адам. – Сегодня я просто старый друг. Когда стемнело, дети собрались на террасе – Алекс, Гарри и Эмили тихо переговаривались, время от времени поглядывая на взрослых через стеклянные двери. Джозеф, стоя у окна, незаметно наблюдал за ними. Три подростка смеялись и делились секретами, не ведая, сколько тяжёлых тайн витает совсем рядом – в каждом взгляде, в каждом вздохе их родителей. Троица подростков уединилась, каждый в своём амплуа: Алекс 16 лет высокий, спокойный, с камерой-«мыльницей» на шнуре: будущий документалист в душе. Он наблюдал за взрослыми, будто уже писал в голове репортаж. Гарри 17 лет насмешливый «компьютерный гений»; по-своему добрый, но прячет тревогу за шутками. Он ковырялся в смартфоне, пытаясь взломать соседский Wi-Fi – просто чтобы не скучать. Эмили 16 лет – эмоциональная и прямолинейная; в руках у неё блокнот, где она то и дело делала пометки, будто психолог-наблюдатель. Одинокий уличный фонарь отбрасывал бледный свет, делая вечер особенно тихим и зыбким. И в этой тишине Джозеф ощутил, как что-то внутри него затаилось – будто приближалась буря, которую он не сможет сдержать. Он ещё не знал, что именно этот день, день рождения Софии, станет поворотной точкой. Праздник, задуманный как радостное воссоединение, обернётся открытием давних тайн. Прошлое уже распахнуло дверь, и теперь шаг за шагом будет требовать свою дань – вины, правды и последствий. Вечер празднования настал, шурша элегантными нарядами и дежурными улыбками. В просторной гостиной дома Рейнольдсов, напоённой ароматами ванили, свежей зелени и лёгких духов, стол ломился от угощений. Цветочные композиции в пастельных тонах украшали середину, а по краям мерцали свечи – тонкие, изящные, будто специально подобранные под этот вечер. В самом центре – шоколадный торт с вензелями из крема, похожий на изысканное произведение искусства. Всё выглядело по-семейному уютно, но слишком идеально, будто тщательно отрепетированная сцена. София, хозяйка дома и виновница торжества, в свои сорок выглядела всё так же изящно, как и в двадцать. Её каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок, подчёркивающий скулы, а тёмно-синее платье с лёгким блеском красиво обтекало фигуру. Когда она рассмеялась, её глаза – большие и мягкие – вспыхнули живостью, но в этом огне читалась и усталость, накопленная за годы. – С днём рождения, София! – воскликнула Эмма, высокая, с прямой спиной и мягкими чертами лица. Она вручила подруге аккуратно перевязанный серебряной лентой пакет. – Я часами выбирала, что-то особенное. Не суди строго. – Ты всегда умеешь удивлять, – ответила София с улыбкой, на миг задержавшись глазами на Эмме. Между ними была видимая близость, но с неуловимой нотой настороженности, которую могли заметить только очень внимательные наблюдатели. Немного поодаль Джозеф, подтянутый, с сединой на висках и спокойной уверенностью в движениях, беседовал с Дэвидом и Адамом. Дэвид – крепкий, с энергией бывшего спортсмена, говорил быстро, с жестами и время от времени бросал взгляд на улицу, словно ожидал увидеть нечто за стеклом. Адам – стоял рядом: внешний вид уверенного маркетолога, но пальцы дёргались на кнопке манжета, выдавая скрытую нервозность, был более замкнутый, с серьёзным взглядом и аккуратными жестами, казался менее вовлечённым в разговор. Все трое – когда-то неразлучные однокурсники – теперь жили на одной улице, воспитывали детей, и собирались вместе каждый раз, как когда-то на университетских лужайках. Оливия, жена Адама, стояла в углу, листая что-то в телефоне. Её стройная фигура в светло-бежевом платье казалась отстранённой от общего веселья. Когда София подошла к ней, Оливия натянуто улыбнулась и включила обаяние, будто по команде. – Мы не могли пропустить такой вечер, – сказала она, протягивая небольшой бархатный футляр в голубых тонах. –