Дверь закрылась, тишина накрыла его, густая и живая. Касир подошёл к иллюминатору, глядя на Бездну. Нити света мигнули, будто отозвались на его дыхание, и в груди шевельнулось притяжение, острое и тревожное. Он думал об Артаде, о её глазах в «Оке», и понял – вопросы были не только о прошлом. Они были о них. О том, что Бездна уже знала их.

Пульс стучал в висках, кулаки сжались. Ответов не было – только тени, что росли. И где-то в стенах станции раздался гул – слабый, но глубокий, как шёпот голосов, жаждущих его.

Ночь на «Зените» не меняла света – лампы горели ровно, отбрасывая блики на стены отсека. Артада сидела перед терминалом скрестив руки, пальцы дрожали, хоть она и пыталась это скрыть. Экран «Ока» был тёмным, но его поверхность манила, как зеркало, обещающее тайну. Она не включала его два дня, с тех пор как Велан застал её, но образ Касира – его взгляд, дымные линии – жил в ней, яркий и неумолимый.

Она знала – это опасно. Слова Велана о контуре, о пробуждении Бездны звучали в голове, как далёкий звон. Но тишина давила, и правила казались клеткой, а не щитом. Взгляд её упал на панель, где под пылью виднелась кнопка, стёртая временем. Она заметила её раньше, но не трогала – до этой ночи.

Рука протянулась, пальцы замерли над кнопкой. Сердце стучало, но она нажала – тихо, почти беззвучно. Экран мигнул, и вместо «Ока» вспыхнул текст: «Архив системы. Лог доступа: уровень 3». Артада нахмурилась, глаза пробежали по строкам. Это были не данные контура, а записи – старые, забытые, оставленные кем-то давно ушедшим.

Она прокрутила список, и строка резанула взгляд: «Канал связи – Горизонт. Отключён: дата неизвестна». Дыхание сбилось, кулак сжался. Канал связи. Не иллюзия «Ока», а путь – реальный, чтобы услышать Касира, сломать тишину, что душила её. Но она замерла. Мысль о Велане, о его глазах, холодных, как сталь, остановила её, как рука на горле.

– Что копаешь? – голос сзади ударил, сухой и усталый. Женщина-учёный, с короткими волосами, стояла в дверях, планшет в её руках казался продолжением её тела.

– Смотрю настройки, – ответила Артада, быстро переключив экран на пустой режим. – Хочу понять систему.

Женщина хмыкнула, шагнув ближе.

– Не трогай лишнего, – сказала она ровным, почти мёртвым голосом. – Велан не терпит этого.

Она ушла, и Артада осталась с колотящимся сердцем. Лог горел в памяти, как ключ в кармане. Она могла бы открыть канал, могла бы позвать Касира – но что-то шепнуло: «Подожди». Не страх перед Веланом, а предчувствие, что этот шаг перевернёт всё.

На «Горизонте» Касир стоял в инженерном отсеке, окружённый запахом масла и гудением проводов. Он пришёл сюда не по делу – Ирэн отправила его к генераторам, но он задержался у старого пульта, покрытого пылью. Пальцы скользнули по кнопке, выцветшей от времени, и пульт ожил, издав слабый треск.

Экран вспыхнул, символы замелькали, и строка проступила: «Резервный канал связи – Зенит. Статус: отключён». Касир замер, кровь ударила в виски. Запрет Ирэн, резонанс – всё отступило перед этим. Артада была там, за этими строками, и он мог бы дотянуться до неё – не через «Око», а напрямую.

– Касир, – голос Ирэн, резкий и холодный, ударил сзади. Он выключил пульт, обернувшись. Она стояла в проходе, механическая рука блестела в свете.

– Что ты тут роешь? – спросила она, взгляд её резал, как луч.

– Проверяю старьё, – ответил он, насмешка скрыла напряжение. – Вдруг сгодится.

Ирэн подошла, глаза её скользнули по пульту.

– Оно не сгодится, – сказала она тихо, но твёрдо, как удар. – Не лезь туда.

Она ушла, и Касир выдохнул, пот холодел на ладонях. Канал был здесь – реальный, зовущий. Он мог бы позвать Артаду, услышать её. Но он отступил. Не из страха перед Ирэн, а от чувства, что этот шаг – прыжок в бездну, откуда нет возврата.