Он загнал оба заказа в систему. На таможне станции всё прошло. Код разрешения на перемещение частного объекта был действительным. Документы – скудные, но с нужными штампами. Даже цифровая печать казалась настоящей.

– Ну, ладно, – сказал Никита сам себе, загружая коробку в изолированный отсек. – Если уж кто и полетит с дурацкой тайной, то пусть это будет Буцефал. -деньги незнакомец предложил хорошие зачем отказывать.

Контейнеры закрепились, шлюз захлопнулся, и грузовой модуль отщёлкнулся с коротким металлическим звуком – будто кто-то бросил монету в пустую жестянку.

Эджбург вскоре остался позади, унося с собой запах прогретого металла, подозрительных сделок и дешёвого кофе. Буцефал вновь вышел на маршрут.

На экране загорелся курс – следующий пункт: группа станций, Атлас-Прайм разгрузка алюминия и сектор 3А-4.

Путь начинался просто. Как и всегда.

Гипертрасса до Атлас-Прайма шла спокойно. Настолько, насколько вообще может быть спокойно в десятках миллионов километров от любой живой поверхности. Пространство между орбитами было густо забито – не мусором, а фоном: сигналами, маршрутами, остатками энергии от старых кораблей. Буцефал двигался сквозь это радиоэфирное болото, как старый тягач по магистрали, где знаешь каждую выбоину.

Никита сидел в кабине, закинув ногу на пульт, жевал синт-орехи и слушал, как Хазарис монотонно шепчет координаты следующего коридора.

– Вход в тоннель гиперсвязи через две минуты. Подтвердите траекторию.

Он молча ткнул пальцем по сенсору. В этих вещах Хазарис не шутил. Ни одна комета не стоила того, чтобы по пути стать частью её хвоста.

Буцефал нырнул в гиперкоридор, и всё за бортом превратилось в тянущуюся смесь из света, цвета и ощущений, которые нельзя было бы описать словами – только сравнениями: как если бы музыка согнулась в спираль и залезла тебе под кожу приятно но не понятно.

Атлас-Прайм находился у выхода из кольцевого сектора, ближе к зонам сборки, где корабли не строили, а «собирали» из модулей, доставленных по частям. Группа станциий была крупная локация на невысокой орбите той самой тёзки планеты Атлас-Прайм, старая и отработавщая не одно десятилетие. На подходе она выглядела как спутанный клубок антенн, шлюзов, куполов, ржавых доков и новеньких гравиплатформ – смесь эпох, владельцев и настроений.

Никита вёл Буцефал к пристыковке с хмурым прищуром. Под сознанием ворочалось старое армейское чувство: слишком тихо, слишком гладко, значит – где-то подвох.

Он не знал, что это будет – груз, маршрут, заказчик, или всё сразу. Но где-то в груди уже начинало звенеть лёгкое напряжение – как тормоза, что чуть-чуть свистят перед поворотом. Неужели это маршрут с грузом от Эджбурга до Атлас-Прайм пройдёт без происшествий.

Буцефал встал на гравиплощадку, и шлюз начал цикл синхронизации.

Никита поправил комбинезон, отключил основную систему и бросил взгляд на экран:

Добро пожаловать на станцию "Атлас-Прайм". Сектор приёма грузов: активен. Время стыковки: 12:03. Визит: внеплановый.

Он вышел в шлюз, неся с собой старую привычку – всё сначала проверять самому.

Вскоре аллюминий отцепили от тягача. Так теперь сектор 3А-4 отдать коробку. Он вдавил газ т машина взревев реактивными двигателями тронулась в путь.

По пути в сектор 3А-4 Аталс-Прайм выглядел как всегда: длинные коридоры из металла, прожекторы с лёгким мерцанием, запахи отработанной атмосферы и местами – следы жизней, прошедших здесь до них. Буцефал, словно лось среди автоматов, протискивался по узкому грузовому тоннелю, ведомый магнитной рельс-системой.

Всё шло штатно, пока не раздался первый глухой тумп из заднего отсека.