– А если мы решим вернуться на Землю? – спросил кто-то из экипажа. – Какие знания мы привезём?

– Всё, что я собрал за пять лет, – ответил Левин, указывая на свои контейнеры. – Технологии, способные революционизировать медицину, энергетику, сельское хозяйство. Но не военное дело, – он бросил взгляд на Кондратьева. – Я тщательно отфильтровал информацию.

– И вы считаете, что этого достаточно? – спросил штурман.

Левин пожал плечами.

– Достаточно для чего? Для прогресса человечества? Да, несомненно. Эти знания продвинут земную науку на десятилетия вперёд. Но по сравнению с тем, что могли бы предложить Врата…

Он не закончил фразу, но все поняли недосказанное: по сравнению с Вратами, даже эти революционные знания – лишь капля в море.

– Мы должны проголосовать, – сказал Орлов, обводя взглядом экипаж. – Это решение слишком важно, чтобы принимать его единолично.

– Согласен, – кивнул Кондратьев. – Демократический принцип.

– Тогда предлагаю следующее, – Орлов встал. – Мы берём день на размышление. Каждый изучает данные, предоставленные Андреем Николаевичем. Затем проводим тайное голосование: возвращаться на Землю или лететь к Тау Кита. Решение принимается большинством голосов.

– А если голоса разделятся поровну? – спросил главный инженер.

– В таком случае, – после паузы сказал Орлов, – решающий голос будет за мной, как научным руководителем экспедиции.

Никто не возразил. План был принят.

В тот вечер Левин сидел в выделенной ему каюте, перебирая личные вещи, которые он привёз с планеты. Среди них был странный кристаллический объект – небольшой многогранник размером с кулак, слабо светящийся изнутри переливающимся голубым светом.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал Левин, быстро накрывая кристалл тканью.

Дверь открылась, и вошёл Орлов.

– Не помешал? – спросил он.

– Нет, конечно, – Левин указал на стул. – Присаживайтесь, Иван Петрович.

Орлов сел, внимательно глядя на Левина.

– Я хотел поговорить с вами наедине, – начал он. – О том, что вы не сказали на общем собрании.

– А я многого не сказал, – признал Левин с лёгкой улыбкой. – Нужно дозировать информацию, чтобы не перегружать слушателей.

– Я имею в виду конкретно о Вратах, – уточнил Орлов. – Вы описали их как устройство для эволюционного перехода и межзвёздного транспорта. Но у меня ощущение, что это не всё.

Левин долго изучал лицо Орлова, затем тяжело вздохнул.

– Вы очень проницательны, Иван Петрович. Да, есть кое-что ещё. Но я не уверен, что стоит говорить об этом перед голосованием. Это может… повлиять на решение.

– Именно поэтому я и спрашиваю, – настаивал Орлов. – Если есть информация, которая может повлиять на наш выбор, мы должны её знать.

Левин колебался, затем медленно снял ткань с кристалла. В полутьме каюты голубое свечение стало ярче, отбрасывая странные тени на стены.

– Что это? – спросил Орлов, зачарованно глядя на объект.

– Квантовый резонатор, – ответил Левин. – Устройство Создателей, служащее для связи с квантовой сетью. Своего рода… телефон.

– И с кем вы на нём связываетесь?

– С Памятью, в основном. Иногда с… другими сущностями.

– С Ворониным?

– Нет, – Левин покачал головой. – С существами более древними. Теми, кто создал сеть.

Орлов почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– И что они говорят?

Левин провёл рукой над кристаллом, и тот засветился ярче.

– Они говорят, что времени мало. Не только для активации Врат – для всего человечества. – Он посмотрел прямо в глаза Орлову. – Вы знаете о проблемах на Земле? Экологических, политических, социальных?

– Конечно, – кивнул Орлов. – Космическая программа частично и существует для решения этих проблем – поиск новых ресурсов, технологий.