– Это зависит от решения, которое мы примем относительно дальнейших действий, – ответил Орлов. – Есть предложение отправиться к Тау Кита, вслед за "Русью-1".

Левин резко поднял голову, его глаза расширились.

– Вы серьёзно рассматриваете такую возможность?

– Да, – подтвердил Орлов. – Воронин и Соколова утверждают, что с их помощью мы можем модифицировать наш инжектор для безопасного прыжка на такое расстояние.

– Это… возможно, – медленно произнёс Левин. – Технически возможно. Я сам участвовал в разработке этих модификаций для "Руси-1". Но риск всё равно существенный.

– А вы бы что выбрали? – спросила Мария. – Если бы были на нашем месте?

Левин встал и подошёл к странному устройству, похожему на трёхмерную карту звёздного неба, только с дополнительными, непонятными обозначениями.

– То, что ждёт у Тау Кита… – он помедлил. – Это нечто большее, чем просто исследование. Воронин говорил о великом переходе. О точке бифуркации для всего человечества.

– Что это значит? – нахмурился Кондратьев.

– Если верить Памяти, цивилизация Создателей не просто эволюционировала за пределы физической формы. Они создали сеть информационных матриц по всей галактике, связанных квантовой запутанностью. Своего рода… нейронную сеть разума, охватывающую звёзды.

– И что с того? – не понимал Кондратьев.

Левин повернулся к ним, его глаза странно блестели.

– А то, сержант, что их эволюция не закончена. Они ждут других разумных видов, которые присоединятся к ним. Которые добавят свой уникальный опыт, своё понимание, своё сознание к коллективному разуму.

– Вы говорите о… ассимиляции? – в голосе Демидова звучала тревога.

– Нет, – Левин покачал головой. – О симбиозе. О следующем шаге эволюции разума. Не растворение индивидуальности, а её расширение.

– Звучит как религия, – скептически заметил Кондратьев.

– Для средневекового человека квантовая физика тоже звучала бы как магия, – парировал Левин. – Дело не в вере, а в понимании реальности на более глубоком уровне.

– Так что бы вы выбрали? – повторила свой вопрос Мария.

Левин долго смотрел на них, затем перевёл взгляд на звёздную карту.

– Я бы отправился к Тау Кита, – наконец сказал он. – Если человечеству суждено сделать следующий шаг, кто-то должен проложить путь.

– А как же Земля? – возразил Кондратьев. – Наш долг перед народом, отправившим нас?

– Любая дорога начинается с первого шага, – философски заметил Левин. – Кто-то должен его сделать. Но это моё мнение, не более. Решение за вами.

Орлов обменялся взглядами с остальными членами группы.

– Нам нужно обсудить это со всем экипажем, – сказал он. – И мы хотели бы, чтобы вы присутствовали при этом обсуждении, Андрей Николаевич. Ваш опыт бесценен.

Левин явно колебался.

– Я не покидал этот купол уже три года, – тихо признался он. – Здесь… безопасно. Знакомо.

– Вы боитесь? – мягко спросила Мария.

– Да, – просто ответил он. – Боюсь. Боюсь, что мир за пределами моего убежища окажется слишком большим, слишком сложным. Боюсь снова привыкнуть к людям, а потом потерять их.

Мария встала и подошла к нему. Без колебаний она взяла его за руку – обычную, человеческую руку, не протез.

– Мы не оставим вас, – тихо сказала она. – Что бы ни случилось, какое бы решение ни было принято, мы не оставим вас одного снова.

Левин посмотрел на её руку, держащую его ладонь, затем медленно поднял глаза к её лицу.

– Хорошо, – сказал он после долгой паузы. – Я пойду с вами. Но мне нужно подготовиться. Собрать данные, которые могут быть полезны для вашего решения.

– Сколько вам нужно времени? – спросил Кондратьев.

– Несколько часов. Я хочу взять с собой некоторые образцы и устройства. И… – он замялся, – мне нужно попрощаться с этим местом. На всякий случай.