– Но вы – кадровый флотский офицер.

Тот кивнул.

– Все мы сами выбираем себе путь.

– По-моему, не совсем так. Если бы я сам выбирал путь, скорее всего, мы с вами никогда бы не встретились.

Хотайс пожал плечами:

– Что я могу ответить? Не в моих силах вернуть цивилизованные порядки – я просто делаю то, что приказывают. Нам не хватает хирургов. Я подал запрос на пополнение личного состава, и прислали тебя. В любом случае ты служил бы если не здесь, то где-то еще – там, где Империя сочла бы нужным. Конечно, у нас не ЦКБ Центра Империи и не «Большой зоопарк»[8], но здесь, по крайней мере, все спокойно. Все-таки не палатка РЕМСО в диких зарослях. В нас никто не стреляет. Единственное, с чем приходится иметь дело, – несчастные случаи на производстве или обычное переутомление. Все могло быть и лучше, капитан, но могло быть и гораздо хуже. Война ужасна, но такова жизнь.

– Да, сэр.

– Второе слово можешь опустить. Мы здесь обходимся без чинов. Дроид покажет тебе каюту, потом можешь прогуляться и осмотреться.

Хотайс взглянул на его документы.

– Здесь сказано, что ты родом с Татуина, Дивини.

– Ули.

Хотайс искоса взглянул на него:

– Что ты сказал, сынок?

– Обычно меня называют Ули. Это тускенское слово, означающее…

Его прервал вой сирены. Ули сразу понял: жди беды!

В помещение вкатился дроид-секретарь. Единственное колесо удерживало его в вертикальном положении, а гироскоп повизгивал почти на грани слышимости. Дроид остановился перед Хотайсом.

– Сэр, санитарный корабль номер девять прибывает в ангар Б. При взрыве емкости с кислородом на стройплощадке пострадало двенадцать рабочих.

Ули заметил, что по неизвестной причине из вокабулятора дроида слышалось нечто похожее на мелодию, которую он находил приятной. Как будто дроид был героем оперетты, готовым в любой момент запеть.

– Ориентировочное время прибытия через шесть с половиной минут, – продолжил дроид. – Медработники на объекте классифицируют основные повреждения как компрессионные травмы, осколочные ранения и вакуумные разрывы. Четверо в тяжелом состоянии, двое из них в шоке, трое средней тяжести, пятеро легких. По расам: шестеро вуки, трое людей, один цереанин, один угнот, один гунган.

Ули нахмурился. Интересный набор – шестеро вуки? И они работают на Империю? В этом было что-то неправильное.

– Многовато для тихого местечка, – сказал он. – Где здесь приемный покой?

– Необязательно бросаться туда прямо сейчас, – сказал Хотайс.

Ули пожал плечами:

– Может быть. Но я так привык.

Хотайс склонил голову.

– Формио тебя отведет. – Он кивнул на дроида. – Вещи оставь здесь, их отнесут в каюту.

– Сюда, доктор Дивини, – произнес дроид приятным тенором. Поскрипывая колесом, он поехал по коридору, а Ули зашагал следом.

Будучи зелосианцем, Силот Ратуа Дил мог, если понадобится, жить на одной только воде и солнечном свете – по крайней мере, некоторое время. Он не знал, откуда вела происхождение его раса, но весь его народ имел зеленые глаза и зеленую кровь. Пока никто из представителей других рас не проявил достаточно любопытства, чтобы сделать полноценный генетический анализ, а в его родном мире считали, что зелосианцы – уникальный гибрид животных и растений, возникший на заре истории Зелоса. Солнечный свет, немного воды – и он мог без остановки идти целый месяц, а может, и два, не съев за это время ни крошки. Хотя это было бы неприятно. Куда приятнее – бифштекс из бомата и яйца фило, и, если уж на то пошло, куда приятнее находиться дома, на Зелосе, а не на планете-тюрьме, среди мерзких преступников.