На запястье ещё виднелись следы от верёвки и наливался ещё один синяк.

— Она должна обработать тебя целиком, — сказала Кэйтрин, разглядывая необычно тонкое запястье и удлинённую кисть с изящными пальцами. — Распорядись.

— Хорошо, — глухо ответил Индрэ, и, только подняв на него взгляд, Кэйтрин заметила, как потемнели его зрачки — в них стоял страх.

Кэйтрин облизнула губы. Она не помнила, чтобы кто-то из её любовников реагировал на неё подобным образом. Были те, кто любил играть в недотрогу, но и это было как-то… не так.

— Индрэ, — отгоняя от себя эту пока ещё не до конца понятную ей мысль, произнесла Кэйтрин, — мне нужно с тобой поговорить.

Индрэ кивнул, продолжая всё так же зачарованно смотреть на неё. И Кэйтрин, поразмыслив, решила зайти с другой стороны.

— Тебе понравился этот дом? — спросила она.

Индрэ наконец отвёл взгляд. Его чуть отпустило, хотя рука его в руках Кэйтрин продолжала дрожать.

— Он слишком пышен для меня, — сказал он.

— Вот как… — это были не совсем те слова, на которые рассчитывала Кэйтрин, уже намеревавшаяся сказать: «Теперь он твой», — я мало знаю о том, как живёт твой народ.

Индрэ невесело усмехнулся и покосился на неё.

— Куда скромнее, чем ты привыкла.

— Ты винишь меня?

Индрэ пожал плечами. Кэйтрин, вопреки его собственными ожиданиям, в самом деле вовсе не казалась ему воплощением всех бед.

— Императрица доверила мне управление северной землёй, — продолжила тогда Кэйтрин.

— Императрица доверила тебе управление мной, — уточнил Индрэ тут же.

Кэйтрин хмыкнула и задумчиво погладила его по руке. Та задрожала ещё сильней.

— Значит, ты готов подчиняться мне? — спросила Кэйтрин.

Индрэ вскинулся, вглядываясь в её лицо, и страх в его глазах стал сильнее в десятки раз.

— У меня есть выбор? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие, но в голосе всё же прозвучала дрожь.

— Да или нет? Я первой задала вопрос.

Индрэ молчал. Он закусил губу и исподлобья смотрел на неё.

— Я не могу дать ответ, — сказал он наконец, — когда не знаю его последствий. Когда не знаю правил, которые ты собираешься установить для меня. Твоя служанка рассказала мне про «этикет». Это смешно.

— Я рада, что сумела повеселить тебя, — согласилась Кэйтрин, — думаю, ничего не случится, если иногда, когда мы наедине, ты будешь соблюдать не всё. Например, абсолютно не обязательно спать в рубашке при мне.

Индрэ вырвал запястье из её рук и теперь смотрел на неё зло.

— Я не понимаю тебя! — выдохнул он. — Ты будто специально играешь со мной!

— Индрэ, да или нет?! — на сей раз Кэйтрин повысила голос, и это волшебным образом подействовало на супруга.

— Да… — устало выдохнул он и прислонился к колонне, поддерживавшей навес, будто у него не было более сил стоять.

Кэйтрин тут же поддержала его, опасаясь, что тот собирается упасть.

— Тогда поцелуй меня, — приказала она. Приказ был глупым и больше походил на каприз, но в это мгновение Кэйтрин этого не ощущала. Она просто смотрела на стройную фигуру Индрэ, такую хрупкую — и в то же время такую прочную на вид, и хотела получить этот поцелуй.

Взгляд Индрэ стал равнодушным. Он приблизился к Кэйтрин и коснулся губами её губ, но тут же согнулся, обхватив себя руками, плечи его сотрясали рыдания.

— Нет… — выдохнул он.

— Ты так верен ей? — в голосе Кэйтрин прозвенела нежданная для неё же самой злость.

— Нет… — тихо и отчаянно произнёс Индрэ и затряс головой, — нет, нет, нет…

Кэйтрин вздохнула. Злость удалось загнать поглубже, хотя мысль о том, что Рудэна всё ещё живёт в душе её супруга, оказалась неожиданно неприятной, и теперь она уже никак не могла избавиться от неё.