Аборигенка не понимала, что происходит, но не мешала, раз я сам связываюсь. Затем я прочно привязал кусок верёвки к её поясу, завершив связывание. По-тихому в мою сторону отправили какую-то руну. Симбионт сообщил, что меня такой руной пронять сложно, ничего такого не произошло, а я внешне вида не подал, что заметил воздействие. Моя ментальность в одном из подразделов повысилась на единичку. Что это было за воздействие, посмотрю позднее. После удара капюшона, пытавшегося меня ломать, мне добавили много чего в параметры ментальности, открыв несколько подразделов, но и это я тоже по своей разгильдяйской традиции ещё не смотрел. Очевидно, здесь была какая-то деревянная руна подчинения или успокоения, чтобы не нервничал.

Древо давно уже потухло. Рыбообразная была счастлива поимкой и крутила в руках мой криптор, который не открывался. Я его сразу на свой генокод закодировал и честно объяснял это на своём родном, а меня засыпали вопросами на едином и языке народа Воды, требуя, чтобы я открыл экстрамерность. Несколько раз брал прибор обратно в руки, показывая, как включать часы, переключал на индикатор азур и даже включил мелодию будильника, неуклюже изобразив, что под музыку можно танцевать.

Плешивый подошёл со спины девушки. Медвегрыз появился совершенно бесшумно, словно тень, просто весом в тонну. Увлечённая объяснениями тупому космо, что ей не нужно танцевать под будильник, а она хочет открыть экстрамерность, рыбообразная поняла с некоторым опозданием, что ей обнюхивают спину. Она замерла, а когда Плешивый заинтересованно втянул воздух всей мощью своих лёгких, прыгнула в сторону. Не будь у меня модификаций тела, выращенных имплантом, мне бы руки оторвало. Девка подпрыгнула метра на два, но мои запястья были связанны верёвкой с её поясом. Без верёвки даже не берусь предположить, сколько метров был бы прыжок. Меня дёрнуло, а потом, удерживаемая за пояс моими путами, рыбообразная шмякнулась всей плоскостью спины об землю.

Плешивый неспешно, с ленцой положил лапу на грудь девицы, слегка придавив к земле, и продолжил неспешно обнюхивать. Глаза у охотницы за головами расширились. Девушка народа Воды боялась шелохнуться, глядя то на меня, то на медведя. К своему стыду, признаюсь, что связь с Плешивым у меня была налажена гораздо лучше, чем с Кусем. Или потому, что питомец уже второй, либо потому, что именно таким в душе я бы и хотел быть сам, не стремительным и подвижным, как мой волк, а неспешным, размеренным и обстоятельным, как мой медведище, если, конечно, меня не вынуждали поступать по-другому.

Повинуюсь моей мысленной команде, Плешивый придавил двумя клыками виски девушке, почти полностью засунув её голову в пасть. Ему даже не пришлось особо открывать рот, а так, слегка раздвинуть челюсти. Охват пасти у зверя был такой, что туда взрослый человек пролезть мог, а если стройные девушки вроде вот этой, то, наверное, и двое могли протиснуться. Он сделал всё, как я хотел. Сомневаться в том, что при малейшем неповиновении он сможет раздавить череп, словно плод пьяного тыквенника, никто и не думал.

У меня были связаны руки и, разумеется, узлы я заложил таким образом, чтобы потянуть зубами за хвостик – и верёвка распалась. Упасть верёвке я не дал, подхватил в воздухе, намотал на руку и на наречии народа Воды сказал:

– Молодец. Какова охотница! Поймала! Всех поймала. А какой медвегрыз огромный. И что теперь с нами собираешься делать? Скрижаль открыла, руны показала. Я просто хочу посмотреть. – И, видя сомнения, я подбодрил: – Давай-давай, безголовым они без надобности.