– Я вопрос задала, – повторяю с нажимом, не собираясь церемониться. Мои слова звучат резко, как удар хлыста, и я вижу, как её лицо искажается от злости.

Она смотрит на меня с нескрываемым презрением, и я знаю, почему. Она хотела подсунуть своему шефу свою дочку, но у неё ничего не вышло. И теперь вся её желчь, всё её раздражение направлено на меня, как будто я сама жаждала оказаться в этой мерзости. Да я бы с радостью исчезла из этой жизни, но так не бывает, правда?

– У себя в кабинете, – шипит она снова, как старая змеюка, и я, не удостоив её больше ни словом, прохожу дальше. Мои шаги гулко отдаются в пустом коридоре, а её взгляд, полный ненависти, будто прилипает к моей спине. Но я не оборачиваюсь. У меня нет времени на её игры. У меня есть дела, которые я ненавижу, но которые должна сделать.

Каждый раз, когда я вижу её, мне хочется крикнуть, что я не просила быть здесь. Но я молчу. Потому что знаю – это только подольёт масла в огонь. А у меня и так слишком много проблем, чтобы разбираться с её злобой.

Дом Майка встретил меня холодным молчанием. Высокие потолки, украшенные лепниной, казались давящими, как будто готовыми обрушиться в любой момент. В воздухе витал запах старого дерева и дорогого парфюма, смешанный с едва уловимым запахом табака. По коридорам сновали его «солдаты» – тени в чёрных костюмах, их взгляды скользили по мне, как лезвия. Я кивнула, стараясь не дрогнуть. Каждый шаг по этому дому напоминал прогулку по минному полю.

Подхожу к кабинету, стучу и, не дожидаясь ответа, захожу. Майк сидит за массивным столом, заваленным бумагами. Его чёрный взгляд поднимается на меня, и я сразу чувствую знакомую волну отвращения.

– Малышка, наконец-то, – он усмехается, похлопывая себя по коленке. – Иди к папочке.

Как же меня воротит от этих слов. Но я подчиняюсь. А что, лучше быть закопанной в его саду?

– Что делаешь? – киваю на документы, пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы не чувствовать, как земля уходит из-под ног.

– Да так, рутинная работа, – отвечает он небрежно и тянется ко мне. Его рука вцепляется в мои волосы, резко, без предупреждения, и я шиплю от боли. А он, как обычно, впивается в мои губы.

Каждый раз мне хочется вырваться и сбежать. Но нет. Женщины – расходный материал, как любил повторять мой отчим. «Вы должны терпеть», говорил он. И я терплю. Пока.

– Сегодня побудь дома со мной, а позже полетим на игру в Вегас, – заявляет он, словно всё уже решено.

– Ты хочешь посмотреть игру «Кингз»? – спрашиваю, чувствуя, как слова выходят из меня механически.

– Да. Они играют против «Вегас Голден Найтс», матч обещает быть очень упорным. Это все же финалы конференций.

– Понятно. А я зачем?

– Ты моё прекрасное дополнение, – говорит он с самодовольной улыбкой, будто делает мне комплимент. – Долг почти погашен. Скоро ты начнёшь мечтать уйти от меня. Поэтому я хочу насладиться тобой, пока есть возможность.

Его рука скользит по моему бедру, поднимаясь всё выше. Сердце колотится, и я изо всех сил сдерживаю рвотный позыв.

– Ты же не отпустишь меня просто так, – говорю резко, хватая его за руку, чтобы остановить. – Мы оба это знаем.

Его лицо замирает на секунду, а потом он усмехается, так, как только он умеет, делая эту ситуацию ещё более тошнотворной.

Майк медленно убирает свою руку, но взгляд его становится ещё более ледяным.

– Ах, Малышка, ты такая дерзкая, – произносит он с ленивой усмешкой, но я знаю, что это только фасад. Где-то внутри него уже закипает злость, и мне нужно быть осторожной.

Я отстраняюсь, поднимаясь с его колена, пытаясь скрыть дрожь в руках.