– Дош-шли, блин!

Бендер, наскоро отдышавшись, потянул свой вещмешок и меня к ближайшему укрытию.

– Пошли, пока все сопли жуют, мы уже устроимся. – Скалил он зубы в очаровательной улыбке, с налипшей на эмаль коричневой коркой пыли. А я был уверен, что у меня такая же улыбка. Во рту всё пересохло, воды не было, даже прополоскать нечем.

– Здесь, во-первых, идти ближе всего. А, во-вторых, СПС (стрелковое полевое сооружение) был. Видишь, камни валяются. Мы с тобой место забьём, а там и Серёга подтянется.

СПС советского солдата, накрытый плащ-палаткой.

Пока мы располагались и приходили в себя, лейтенант рассказал Хайретдинову, как тут следует себя вести. Грит:

– Я в блиндаже ночевал. И ты там ночуй.

Хайретдинов ему:

– А посты, а наблюдение, а служба?

Лейтенант в ответ:

– Расслабься. Сигнальную мину на растяжку перед входом в блиндаж поставишь. Если духи залезут, то пока сигналка посвистит, пока они тебя среди мешков с мукой и макаронами найдут, ты уже из автомата их постреляешь.

Пока лейтенант говорил всю эту фигню, Хайретдинов так зыркал глазищами, будто выискивал окрест скалу поудобней, чтобы прислонить к ней Васильева и расстрелять вместе с Мампелем одной очередью за измену Родине. Если бы не лейтенантские погоны, то Хайретдинов именно так и сделал бы.

А дальше, вообще, началась полная хрень. Без воды было настолько плохо, что я с коричневыми зубами подбил на подвиг боевых товарищей. Мы с Бендером задвинули Хайретдинову мысль, чтобы напихать пустых фляжек в два вещмешка, и пусть сапёр покажет, где их тут можно наполнить поблизости. Во время этой беседы лейтенант снова отколол номер. Он позвал своего сержанта, как в детском садике: – «Сеня! Поди сюда». И продолжил в том же духе: – «Иди, покажи пацанам, где источник, а сам потом в полк ступай».

– А Вы? – Сеня вник в тему с пол-оборота.

– А я тут побуду ещё пару денёчков. Что мне там делать? Прийти, чтобы КЭП мне мозг выносил? Скажешь, что я тут мины снимаю.

– Ага. – Сеня развернулся, взял сапёрный щуп и потопал к тропе.

Классно-то как! Офицер при солдатах… при чужих солдатах! Обратился к сержанту «вась-вась», тот ответил ему – «ага». И они договорились о том, как ввести в заблуждение прямое и непосредственное начальство. Короче, у Мампеля, Бурилова и Орлова нарисовался на горизонте подходящий командир – лейтенант Васильев.

После того как Хайретдинов «обтёк» от выходки лейтенанта, он одобрил нашу идею с фляжками, но добавил в неё педагогический этюд. Сказал, что за водой пойдут не два человека, а четыре. Мампель и Бурилов, с его точки зрения, нуждались в развитии физических способностей. Поэтому он приказал им тоже идти за водой. А Герасимовича назначил старшим, чтобы он лич-чно отвечал за этих изменников Родины.

После команды Хайретдинова фляжки моментально очутились в четырёх вещмешках, а военное имущество очутилось на земле. Сеня-сапёр махнул нашим пацанам рукой, мол, салют, орлы. Опёрся на длинный зелёный щуп и сиганул со склона на тропу, как будто у него в ногах стояли гуттаперчевые прокладки. После прыжка он очень резво ломанулся по тропе вниз. Мы четверо кинулись за ним.

Сапёр спрыгивал с огромных валунов, опираясь на щуп, как на посох, двигался вниз не просто быстро, он стремительно нёсся. Мы за ним не поспевали.

Перед призывом в Армию я занимался спортом, каждое утро пробегал восемь километров, думал, что сделал себе офигенное развитие. А в тот день я бежал среди скал за сапёром и не мог его догнать. У меня подгибались ноги. Мышцы усиленно работали, потребляли гликоген и глюкозу, выделяли молочную кислоту и были «забиты» ею. Моя хилая сердечно-сосудистая система не справлялась со своей задачей. Исправить такую ситуацию могли только специальные тренировки в условиях высокогорья, другого способа не существовало. Вот тут-то я и вспомнил слова Рязанова, что нашей Седьмой роте повезло, у нас будет время пройти акклиматизацию, привыкнуть к высоте, подкачать нижние конечности. Безусловно – повезло. Я гнался за сапёром и думал, что надо использовать выпавший шанс по прямому назначению. Надо не филонить, не шланговать, не сидеть на горе на мягкой попе. Надо ходить во все караваны, ходить за водой, ходить, куда только Хайретдинов будет направлять. Чтобы тренироваться. Потому что в сентябре нас снимут с Зуба Дракона. Мы – горнострелковая рота в горном батальоне. Вряд ли с Зуба нас направят в Анапу полежать на пляже. Так что, занимайтесь альпинизмом, дорогие товарищи. Он развивает ловкость, силу, выносливость и … боковое зрение!