– Я об этом не подумал. Вы что, никому не доверяете?

– Никому.

– А я, значит, подопытный кролик?

– Да. Вы и Картленд меня беспокоите.

– Это слабость. Не стоит признаваться в своих слабостях. Идемте.

Подойдя к автофургону, Брэнсон спросил у работника в сине-белой форме:

– Как тебя зовут?

– Тони, мистер Брэнсон, – ответил тот и взмахнул рукой, словно попытавшись отдать честь.

– Какие у тебя вина?

– Три сорта белого, три – красного, мистер Брэнсон.

– Подай нам все шесть. Мистер Ревсон – всемирно известный дегустатор, большой знаток вин.

– Хорошо, сэр.

На стойке выстроились шесть бутылок и шесть бокалов.

– Не более четверти в каждый бокал, – попросил Ревсон. – Я вовсе не хочу свалиться ночью с моста. Есть у вас хлеб и соль?

– Да, мистер Ревсон, – покорно произнес Тони, видимо решив, что имеет дело с сумасшедшими.

Закусывая хлебом с солью, Ревсон продегустировал все шесть сортов и наконец сказал:

– Все вина превосходны. Нужно сообщить об этом французским виноделам. Лучшие калифорнийские вина не уступают лучшим винам Франции.

– Похоже, мне следует извиниться перед вами, Ревсон.

– Вовсе нет. Давайте повторим. Не хотите попробовать одно из, э-э, одобренных мною вин?

– Это совершенно безопасно, – подтвердил Тони, явно считавший, что у этих двоих неладно с головой.

– Предлагаю выбрать вот это. Что-то вроде «Гаме Божоле» с виноградников вашей калифорнийской Альмадены.

– Мм… – Брэнсон задумался. – Что ты на это скажешь, Тони?

– У мистера Ревсона безупречный вкус, сэр.

Они не спеша выпили вино. Брэнсон заметил:

– Я согласен с обоими твоими утверждениями, Тони. Ты готов обслужить народ?

– Да, сэр. – Молодой человек улыбнулся. – Я уже обслужил одного. Минут двадцать назад. Мистера Хансена. Он схватил поднос и заявил, что, будучи министром энергетики, нуждается в энергии.

– Это символично. – Брэнсон лениво повертел головой. – Он что, пошел ужинать в свой автобус?

– Нет, сэр. Он пошел вместе с подносом к восточному заградительному барьеру. Вон туда. – Тони проследил взглядом за своим указующим перстом и тихо вскрикнул: – О господи!

– В чем дело?

– Посмотрите сами!

Они посмотрели. Хансен, сидевший на барьере, медленно повалился вперед, упал на дорогу и остался лежать, дергаясь всем телом. Брэнсон и Ревсон бросились к нему.

Хансена сильно тошнило. Они заговорили с ним, но министр был не в силах отвечать. Его тело сотрясали жуткие конвульсии.

– Оставайтесь здесь, – сказал Ревсон. – Я приведу врача.

О’Хара и Эйприл сидели рядом в машине «скорой помощи». При появлении Ревсона девушка выразительно подняла брови.

– Быстрее, – выпалил он. – Похоже, что мистер Хансен, видимо очень проголодавшийся, взял не тот поднос. По-моему, ему очень плохо.

О’Хара вскочил на ноги. Ревсон преградил ему путь:

– Мне кажется, доктор Айзекс приготовил более крепкое зелье, чем собирался. Если это действительно так, я хочу, чтобы вы поставили диагноз «пищевое отравление». Вызовите сюда какого-нибудь лаборанта-химика, или как там они называются. Никто, решительно никто не должен дотрагиваться до еды. Мне еще массового убийства не хватало.

– Я понял.

О’Хара схватил медицинскую сумку и выскочил из машины.

– Что произошло, Пол? – спросила Эйприл.

– Не знаю. Какая-то путаница. Возможно, это я виноват. Не знаю. Оставайтесь здесь.

В тот момент, когда Ревсон вернулся к месту происшествия, Брэнсон стоял в ожидании, а О’Хара медленно выпрямлялся. Ревсон посмотрел на них обоих и спросил у доктора:

– Ну?

О’Хара отпустил безвольную руку министра:

– Боюсь, что мистер Хансен мертв.

– Мертв? – На этот раз потрясение Брэнсона было искренним. – Как он мог умереть?