Картленд кивнул:

– Да, таких людей немного. Известно ли вам, что он собирается лет через пять уступить вам свое место?

– Надеюсь, что проживу так долго.

– Ну-ну! – опять довольно прогудел генерал. – А вы неплохо проделали работу по внедрению, – кажется, это так называется.

– Это была идея шефа, а не моя. – Ревсон встал и сделал еще несколько снимков. – Нужно отражать местный колорит, – извиняясь, пояснил он. – Пожалуйста, не говорите никому из ваших коллег в президентском автобусе…

– Да какие они мне коллеги! Клоуны!

– Пожалуйста, не рассказывайте никому из клоунов о нашей встрече.

– Беру свои слова обратно. Президент – мой личный друг.

– Это все знают, сэр. Итак, президент и клоуны, хотя я бы не стал включать мэра в число клоунов. Если захотите побеседовать с ними, беседуйте во время прогулки. Ваш автобус прослушивается.

– Вы так думаете, Ревсон?

– Я в этом уверен, сэр. В третьем автобусе постоянно работает магнитофон. Вы узнали об этом сами. Я вам ничего не говорил.

– Я сам узнал об этом. И ничего не слышал от вас.

– Генерал Картленд, вам следовало бы работать в нашей организации.

– Вы думаете?

– Беру свои слова обратно. Начальнику штаба приходится идти до конца.

Генерал снова улыбнулся:

– Давайте начнем сначала. Расскажите мне все.

Ревсон встал, немного походил, сделал несколько снимков, потом вернулся к генералу и все ему рассказал. Когда он закончил, генерал Картленд спросил:

– Вы хотите, чтобы я что-то сделал?

– Это сильно сказано. Никто не дает указаний начальнику штаба.

Начальник штаба снова вошел в свою роль:

– Ближе к делу, Ревсон.

– Выведите своих малоподвижных друзей. Расскажите им о жучке, установленном в автобусе. Объясните, как распознать подносы с безопасной едой.

– Будет сделано. Это все?

– Еще один момент, генерал Картленд. Я не совсем уверен насчет этого, но, как вы сказали, ближе к делу. Мне известно, что обычно вы носите с собой оружие.

– Носил. У меня его отобрали.

– Но кобура все еще у вас?

– Да.

– Я дам вам пистолет, который к ней прекрасно подойдет.

– Вы хорошо подготовились, Ревсон. Это меня радует.

– Наконечники пуль покрыты цианидом, сэр.

Картленд не колебался.

– Это мне тоже по душе.

Автофургон с ужином появился в семь тридцать. Обитатели президентского автобуса столпились около северной ограничительной линии, о чем-то увлеченно разговаривая. Эйприл Уэнсди под внимательным взглядом часового не спеша направилась к машине «скорой помощи». Ревсон дремал, сидя на стуле. На его плечо опустилась чья-то рука, и он встрепенулся.

– Прибыл ужин, мой друг.

Это оказался Брэнсон со своей обычной пустой улыбкой. Ревсон выпрямился на стуле:

– Надеюсь, с вином?

– Лучших сортов, какие можно купить за деньги.

– За чьи деньги?

– Лично мне все равно, – ответил Брэнсон, оценивающе глядя на журналиста.

Ревсон встал и осмотрелся:

– Ваши высокие гости еще не…

– Им сообщили.

– Вы могли бы дать им время для аперитива. Хотя, конечно, арабским друзьям президента это ни к чему.

– Времени у них достаточно. Еда находится в подогреваемых шкафах. – Взгляд Брэнсона стал еще внимательнее. – Знаете, Ревсон, вы меня заинтересовали. Можно даже сказать, заинтриговали. Есть в вас что-то такое – как бы это выразиться? – непреклонное. Я по-прежнему не вижу в вас фотографа.

– А я по-прежнему не вижу в вас грабителя-рецидивиста. Может, вам еще не поздно вернуться на Уолл-стрит?

Брэнсон хлопнул Ревсона по плечу:

– В интересах президента давайте пойдем и попробуем некоторые из этих превосходных вин.

– Объясните свои слова.

– Кто знает, что там замышляют против нас поклонники Екатерины Медичи, окопавшиеся в Пресидио!