– Ну, в общем, Ваня, шум большой поднялся! Теперь все по твою душу скакать будут: и твои менты, и быки бачуринские. А еще, по слухам, ваш генерал у нас в городе объявился. Во как! Что же делать-то будешь, Ваня?

– Сдаваться пойду, пока Бачурин дров не наломал, пока к тебе не нагрянул со своими костоломами, с него станется. Прямо сейчас «Духу» и позвоню, – Соколов достал телефон и нашел нужный номер: – Алло! Да, это я! Через полчаса буду у вас! – Иван отключился: – Никитич, спрячь это, пожалуйста, до лучших времён, – Соколов стянул с себя ремни с кобурой и пистолетом, – ну, всё, пошел я.

– Подожди, повязку сменю тебе на голове, эта уже грязная.

Ну, а теперь с богом! – перекрестился Никитич.

С появлением Соколова в дверях управления глаза дежурного майора Семёныча округлились и чуть не вылезли на лоб: – Ваня, Ваня! Живой! А мы уж не знаем, что и думать! – и почему-то шёпотом добавил, – генерал прибыл, сейчас в кабинете у «Духа». Иди, Ваня, иди, раз уж пришел.

Генерал, увидев вошедшего в кабинет Соколова, хлопнул ладонью по столу, рассмеялся и, повернув голову к «Духу», сказал: -Ну, что я говорил? Садись, Соколов, садись, докладывай.

«Пари на меня заключили что ли?» – подумал Иван, направляясь к стулу.

– С чего прикажете начать? – спросил Иван.

– С головы, – улыбнулся генерал, бросив красноречивый взгляд на повязку.

Выслушав Соколова, генерал покачал головой и сказал: – Знаешь, Иван, когда-то я тоже был опером, и мне довелось побывать в подобной ситуации, – и, обращаясь к «Духу», – попросите принести приказ об увольнении капитана Соколова. А ты, Иван, пока почитай показания Бачурина Олега и остальных троих.

Когда приказ принесли, генерал начертал на нем несколько слов и передал «Духу», а тот, пробежав глазами текст, Соколову. Изумленный Иван прочитал: «Приказ об увольнении капитана Соколова И. И. из органов внутренних дел отменить в связи с вновь возникшими обстоятельствами. Восстановить капитана Соколова И. И. в прежней должности».

– И еще! – генерал чуть помолчал и продолжил, – коль на тебя, капитан, объявлена такая охота, тебе и карты в руки. —И, повернувшись к «Духу», – подготовь, Иван Петрович, распоряжение о создании оперативно —следственной группы во главе с капитаном Соколовым и с подчинением ему группы захвата. – Генерал перевел взгляд на Ивана: – Тебе, капитан, крупно повезло! Одного из троих охотников удалось задержать, когда он перевозил оружие – четыре АК – к тайнику. Оружейник помещен в СИЗО. Двое других на свободе, Бачурин Олег в тюремной больнице. Так с чего, капитан, ты думаешь начать?

– Меня обвиняют в убийстве Шишова. Пусть так называемые свидетели обвинения дадут показания на месте преступления. Там же проведем и очную ставку. Я думаю это нужно сделать сегодня.

– Разумно, не теряй времени, действуй. И помни, капитан, есть рамки закона и есть грани закона. Только без перебора. Понял? Иди.

Через час Шишига с Соколовым за рулем и следователем с металлоискателем и камерой в кабине покинула город. В кузове машины находился извлеченный из СИЗО бандит-оружейник и вычисленные и задержанные в городе его дружки. Этих скованных наручниками пассажиров сопровождали двое вооруженных полицейских.

По прибытии на место Соколов как заправский режиссер расставил всех по местам и скомандовал: – Камера! Значит, как утверждают эти граждане, я подошел к попавшему в капкан Шишову, который сидел на траве вот здесь. Так? Так, граждане подтверждают. А когда Шишов сидя выхватил нож, я выстрелил ему в грудь. Так? Да, так утверждают эти граждане. Подойди сюда, – Соколов позвал одного из бандитов, – сядь так, как сидел Шишов. Так. Я выстрелил в него вот с такого расстояния? Так? Так! Значит, пуля летела вот так, – Соколов ткнул пальцем в грудь сидящего, – и, если продолжить линию, пошла вот так. Значит пуля должна быть где-то здесь. Снимайте, снимайте! – Иван взял металлоискатель и стал манипулировать датчиком. Это продолжалось довольно долго. Наступил вечер. Стало темнеть. – Пуля не обнаружена, – грустно подвел итог Соколов, – всё, пора закругляться. В машину!