– Паульс? – машет мне культёй седой человек на скамье.

Рядом с ним слепой старик, лицо которого больше похоже на шляпку гриба мореля. Это мои подельники. Но моё место впереди них, ближе к экрану. Нас ожидают трое судей. Всё будет происходить в соответствии с юридическими нормами колониального права, без участия экзотического прокурора и всё более редкого адвоката.

Да, я мог бы посмотреть на судей и с Веги, как это было много лет подряд до того дня. Но что, если меня посадят именно сегодня? Сегодня просто праздничный день! Тамара, милиционер… Ведь я это всё заслужил. Заслужил реальный срок, а не постоянные отсрочки. И за то, что не сдал своих товарищей, и за контрабанду, и ещё за многое другое. Даже не "что если", а наоборот, меня должны посадить наконец-то! Который год я привожу всё более и более смешные аргументы и сегодня приведу довод, который или станет мне билетом в свободную жизнь, или не вызовет у судей и тени сочувствия, и они отправят меня догонять двух людей, сидящих позади меня, по выработке урановой руды норма в час.

– Слушается дело номер…

Как-то сразу осознал, что не люблю общаться через видеосвязь, особенно с судьями. В реальном общении можно увидеть мимику, жесты и реакцию на свои слова. С коллегами – иное, могу общаться по видеосвязи месяцами. Это часть моей работы – быть первопроходцем вдали от цивилизации. Верно вспомнил Капитан милиции строки нашего гимна: "Там где мы были – города стоят!" Мы – Колумбы и Магелланы, Америго да Веспуччи…

Когда я возвращаюсь к живому общению, это как глоток свежего воздуха. К сожалению, с годами мне нужно дышать этим воздухом всё реже.

– Пол Карлсон Уксунны, встаньте.

Я сижу. Позади заволновались старики. За столько лет на руднике, остались в живых только эти двое. Мы ровесники, но их морщинистые лица протестуют против этого утверждения.

– Пол Карлсон Уксунны!

Сижу.

– Поллукс! – тычет мне в лопатку соучастник; это не кисть, это его локоть.

– Чего? – оборачиваюсь, чтобы увидеть бельма на глазах бывшего товарища.

– Встань!

– Не просили, – упрямлюсь я.

Вступает второй судья:

– Пауль Карлесен Уксунйоки, встаньте!

Встаю. Вот теперь встаю.

– Извините, – продолжает первая судья, – вы – единственный, кто не признал вину?

– Да, товарищ судья.

– И вы единственный, кто не получил реальный срок?

– Из-за смягчающих обстоятельств, товарищ судья.

– А сейчас, согласно справок из колониального ЗАГСа, вы не имеете смягчающих обстоятельств для отсрочки исполнения наказания. У вас есть, что сказать по этому поводу?

С возрастом и эмоции притупляются. Только не тогда, когда речь идёт о смерти близких людей или о курносых девушках в форме.

– Да, уважаемый суд. Я подал иск против артели, которая работает в урановой долине. Даже Центаврианский Верховный Суд, рассмотрев результаты экспертиз, отклонил мой иск. Однако…

– Подтверждаю, – прервала меня третья судья, – согласно отчётам комиссии с Проксимы, смерть вашей бывшей жены и её детей не связана с работой артели «Долина».

– К тому же, – вступает второй судья, – в гражданском производстве до сих пор находится дело о вашем злостном уклонении от уплаты алиментов.

– Как видите, платить алименты больше некому.

– Как некому? – говорит первая, – колония Альфа выплачивала за вас ваши долги и ждёт компенсации. Возможно, плати вы алименты в полном объёме, могли бы и вовсе перевезти близких в более приятные колонии.

Дружище, я даже не знаю, как в двух словах объяснить, как так вышло, что я оказался в компании людей, осуждённых за подрыв склада батарей, и как я умудрялся столько лет не отправиться за ними на урановый рудник. Попробую по порядку.