И теперь уже сердце бросается вскачь.

Наши взгляды встречаются на какие-то мгновения, и это словно выстрел, простреливает грудную клетку.

Он продолжает, смачивает ватку зеленкой, испачкав при этом себе все пальцы, и обрабатывает мой порез, точно так же, дуя на него, чтобы облегчить неприятные ощущения.

А мне дурно становится от того, как близко к его губам находятся мои пальцы. Голова кругом идет.

Он старается делать это как можно аккуратнее, тем не менее, немного пачкает мой бежевый маникюр.

Но это совершенно не волнует.

Последним штрихом, он клеит пластырь на порез и неожиданно поднимается.

— Спасибо тебе, — произношу пересохшими губами и почти шепотом.

Он поворачивается, и наши взгляды встречаются.

Не знаю, что именно он хочет разглядеть в моих, но я будто впервые смотрю в его.

Будто что-то неожиданно только что во мне надломилось, и теперь не знаю, что с этим делать.

— Почему с тобой все становится сложнее, Вик? — хмурится он.

Не ждет ответа, уходит к себе в комнату.

И лишь после того, как остаюсь наедине со своими мыслями, пожимаю плечами.

Как можно ответить на вопрос, если не до конца понимаешь его смысл?

***

Немного придя в себя, быстренько убираюсь на кухне и, одевшись, выхожу из дома.

Решаю, что после произошедшего нам лучше какое-то время не пересекаться с Вороновым.

Предлагаю Але впервые встретиться вне стенах университета и прогуляться. Даже немного удивляюсь, когда она легко соглашается.

Мы идем сначала в парк, а после в кино.

Испытываю крайнюю благодарность, что сегодня мне не пришлось оставаться наедине с собственными мыслями. И с Вороновым.

В квартиру Артема возвращаюсь поздно. Слишком. После полуночи, так как билеты в кино мы с Алей покупали на ночной сеанс, чтобы посмотреть фильм ужасов. Оказалось, что она их обожает.

После него идти по темным улицам домой было жутковато. Дергалась от каждого шороха и дуновения ветра.

Тихонько закрываю за собой дверь, разуваюсь и иду умываться.

К своему спальному месту тоже проскакиваю на носочках, чтобы не разбудить Артема.

Не хватало, чтобы он рассказал моей маме, во сколько я пришла домой - будет ещё сильнее переживать и нотации читать.

Так я саму себя убеждаю, не желая думать о том, что просто боюсь пересекаться с ним после произошедшего утром.

Около получаса я ворочусь на кровати и не могу заснуть даже в кромешной тьме.

Мне все ещё не сильно спокойно после впечатляющего ужастика. Он снят настолько качественно и интересно, что такую главную цель, как напугать зрителя, выполняет на отлично.

Невольно я продолжаю прислушиваться к каждому шороху, и когда слышу шум в прихожей, пугаюсь не на шутку.

Здраво осознаю, что призраков и всякой нечисти не существует, но за эти секунды, уверена, успеваю поседеть.

Больше, чем быть обворованной, меня пугает лишь в этот момент оказаться в доме.

И вот самое страшное и происходит наяву.

Первым порывом хочется побежать и разбудить Артема. Что, собственно, и делаю.

Пока с гостиной продолжают доноситься посторонние звуки, медленно поднимаюсь и крадусь на носочках в его спальню.

На мне надеты короткие кружевные шортики и такой же топ.

Всю ночь всегда сплю укрытая с головой, поэтому не смущаюсь, что утром Воронов проходит мимо гостиной. Ничего того что не нужно, он все равно не увидит.

Но сейчас, забегая на цыпочках в его спальню, даже не задумываюсь об этом.

— Артем, — шепчу я. — Проснись, так кто-то в прихожей лазит.

На мой голос никто не откликается, а глаза никак не хотят привыкать к темноте.

Хочу приблизиться к его кровати, и растормошить ото сна, но в этот самый момент, дверь, что я прикрыла за собой, резко распахивается и комнату озаряет светом люстры, что доносится с гостиной.