Упоминание «хлеба для голодных детей», жёстко царапнуло Витюшу за душу и вызвало в памяти собственные голодные чёрные дни христарадничания под окнами чужих домов и по церквям.

– Господин Фридман! Держите вот десять рублей. Берите, берите… не стесняйтесь…. Это не подачка, не милостыня, а думайте, что эти деньги задаток за работу. Идите домой. Накормите детей и Сару. Ей нужно хорошо питаться. Сами успокойтесь. Мне нужен работник с крепкими нервами и твёрдой рукой. Идите домой к детям. Мне нужно подумать о вашей работе. За ответом приходите через два дня к обеду.

Еврей, назвавшийся «медальером», рассыпался в благодарностях и ушёл.

Витюша глубоко задумался. Вынул из ящика конторки письмо к М. Бирюковой-Унгерт и хотел его запечатать для отправки. Заметил чёрную кляксу. Всмотрелся внимательней. Потом осторожно взял перо, макнул в чернила и медленно принялся подрисовывать к кляксе детали. Скоро на ярком, белом фоне родилась чёрная роза и строка «… и чёрной розой наградили за безответную любовь….»

***

Витюша два дня без устали метался по присутственным местам, в надежде узнать, что представляет собой «медальер». Когда узнал, от всей души начал костерить память Петра Великого, притащившего в Россию иноземные словечки. Их с разбегу не молвить и сразу не понять.

Можно легко язык вывихнуть, произнося «гиттенфервальтер», и заполучить мозговую грыжу, пока догадаешься, что это горный чиновник 10 класса. А фельдцехмейстер не фальшивый мастер, как можно было подумать сгоряча, а полночинный генерал от артиллерии. Звонкое звание «берггадера» носил не бравый служака, а обычный рудокоп. Горный мастер звался «кунстштейгером», а простой искатель руд «бургштейгером».

От съезда мозгов набекрень, Витюшу спас один судейский. Он пояснил значение слова «медальер» и Витюшу едва не хватил удар судьбы. Он не знал – Фридман, это знак фортуны или засланец сыскного отделения полиции?

Дело в том, что он представился, как мастер медальер – ученик Гасса. Теперь Витюша знал, Гасс официальный медальер Санкт-Петербургского монетного двора. Тот человек, кто режет штемпеля и чеканы для производства памятных медалей и денег из меди, серебра и золота.

Ученик Гасса, еврей, который позавчера чуть не в ноги бросался – умолял дать ему любую работу, тоже медальер. Витюша знал о высочайшем запрете на места проживания, а значит и на работу для евреев. Удивительно оказалось другое, человек, о котором Витюша мечтал и не знал, как его отыскать, сам к нему пришёл и в бедственном положении.

А, ежели, под видом подарка фортуны хитро упрятана уловка сыскного отделения?

А, ежели, уловки нет, а просто еврей станется порядочным гражданином и донесёт в полицию?

С другой стороны – никто в белом свете ни сном, ни духом не ведал о серебряно-бриллиантовом кладе Витюши.

О том, что он продал хапуге – приказчику один из драгоценных камней, тоже никто не знал. Но, ежели допустить невероятное – полиция пронюхала о сделке, а филера сыскного отделения отыскали Витюшу в многотысячном городе. Они бы подослали к нему ювелира – специалиста по камням, а Фридман сказался мастером по вырезке штемпелей.

«Ваши не пляшут! Господа следователи!» – подумал Витюша. – К тому же, евреи могут быть разные: хитрожопые и простаки, богатые и бедные, добрые и злые, но среди них нет дураков. С какого хрена баня-то обвалилась, чтоб Ёсик побежал доносить на меня в полицию? Родина Мать гнобит по городам и весям евреев, а Фридман, в знак благодарности и почтения полетит со всех ног с доносом на меня? Ёсик, конечно, еврей, но не дурак! Он может отказаться от моего предложения, но он сам проживает в столице незаконно и не станет рисковать детьми и беременной Сарой. В противном случае ему точно грозит насильственное выселение из Санкт-Петербурга и голодная жизнь на задворках империи».