– Да не пристрелил бы я его, – морщится Денис , – это чтобы он вспомнил, если забыл что-то рассказать. А битой – за дело. И ты сама об этом прекрасно знаешь.

– Ну, тут не поспоришь, – вздыхаю и разуваюсь, потому что на полах нет ни пылинки. – Ты тут не живешь, а кто живет?

– Никто, – снова удивляется, так же сняв ботинки. – Почему ты спросила?

– Тут чисто, а ты сказал, что отца нет пару месяцев. У меня сейчас слой пыли на мебели больше.

– Уборщица приходит каждое утро.

– Зачем? – приходит моя очередь удивляться, а он идет по коридору, кивнув, чтобы я следовала за ним:

– Если за таким домом не ухаживать, он быстро придет в запущенность. А запущенную недвижимость сложнее продать.

– Почему до сих пор не продал?

– Потому что документы еще не готовы. Что еще заметил твой зоркий взгляд? – посмеивается, поглядывая с хитрецой, а я пожимаю плечами:

– Что, если я стырю отсюда что-нибудь и продам, смогу спокойно перезимовать, не выходя из квартиры.

Денис громко смеется, а звук эхом разносится по пустым помещениям, мебель в которых прикрыта белой тканью. Иду прямо за ним, озираясь с приоткрытым ртом и наталкиваюсь на него, успев только выставить вперёд руки, когда у лестницы он резко останавливается и разворачивается. От ощущения дежавю внезапно бросает в жар, я делаю осторожный шаг назад, а он самодовольно ухмыляется, разворачивается и начинает подниматься.

«Любители лестничных сцен» – ворчу про себя, поднимаясь нарочито медленно, чтобы успокоиться, а когда достигаю второго этажа, он уже скрывается за одной из дверей.

Быстро прохожу следом и вхожу в просторный кабинет. Вдоль одной стены от пола до потолка располагаются открытые книжные полки, полностью заставленные и выглядящие образцово. Прямо напротив двери возле окна стоит массивный стол из красного дерева, громоздкий стул в том же стиле, на столе аккуратными стопками сложены бумаги и стоял ноутбук, а вдоль другой стены так же открытые полки, заставленные различными предметами, начиная от причудливых фигурок и заканчивая пресловутыми шахматами, напротив которых Денис и замер, придирчиво их разглядывая.

– Полный комплект. Похожи на те, что ты видела?

– Точь-в-точь, – киваю серьезно, подходя ближе. Протягиваю к ним руку, но решаю сначала уточнить: – Можно потрогать?

– Можешь трогать все, что нравится. И даже что-нибудь забрать с собой, – я снова протягиваю руку, а он наклоняется к самому уху и добавляет игриво: – Например, меня.

От его нахальства у меня пульс взлетает, а к щекам безо всякого на то желания приливает кровь. Быстро хватаю одного из слонов, делаю ненавязчивый шаг в сторону и фиксирую взгляд на одной точке. Держу фигурку в руке, вспоминая ощущения, потом беру другую, и рука сразу же «узнает» ту самую. Это так странно, пальцы как будто помнят каждую шероховатость и каждый изгиб. Смотрю на Дениса в растерянности, а он строит недовольное лицо:

– Только не говори мне, что это они же.

– Я уверена в этом, как ни в чем в своей жизни.

– Ошибки быть не может?

– Я довольно долго тискала эту фигурку, чтобы почувствовать разницу. Ты давно тут был?

– Пару недель назад, приезжал посмотреть, все ли в порядке.

– Ключи, я так понимаю, есть у уборщицы?

– Как и код от сигнализации. И их две, работают по сменам, такую махину каждый день убирать не каждый справится, даже когда нужно только смахнуть пыль. А еще я знаю умельцев, перед которыми открыты любые двери и, учитывая, что тут никто не живет, проделать это легче легкого.

– Ну поспрашивать и посмотреть на реакцию-то можно, – предлагаю робко, пряча взгляд, потому что одного такого умельца, как выяснилось, знаю и сама и он преподносит все больше и больше сюрпризов.