– Достаточно хорошо, но в этом нет никакого смысла.

– Почему?

– Потому что он нацепил бороду, а она делает мужчин практически неузнаваемыми. Плюс ко всему, глаза у него были какого-то неестественного цвета морской волны, а брови через чур кустистыми. Могу с уверенностью сказать только, что ему было за пятьдесят: по рукам видно. А вот что действительно интересно, так это сами шахматы, которые у него были. Они сейчас, на мой взгляд, единственная зацепка.

– По мне так мужик более перспективен. Если он так озаботился сменой внешности, значит боялся, что его узнают, – возражает Денис.

– Или играл навязанную роль. Что, если он просто актер?

– Вариант, – тянет задумчиво и косится на меня. – Сама разгадала?

– Помогли, но справилась бы и сама, – отвечаю несколько надменно, а он серьезно кивает:

– Красивая и с мозгами: я бы дождался момента, когда тебе захочется завести отношения.

– Ты способен на серьезные отношения? – удивляюсь несказанно.

– Уверен, что да, – заявляет убеждённо. – Но никогда не пробовал, – в следующую секунду уже задорно гогочет, вызывая ответную улыбку.

– Значит, ты позвал меня на кофе, чтобы по расспрашивать про того мужчину?

– Каюсь. Но причин было две. И вторая – ты действительно мне нравишься. Кстати, отдашь мне мой портрет или оставишь себе?

– Да я его уже дома в рамку вставила, на прикроватную тумбочку поставила и любуюсь перед сном, – фыркаю весело, а он театрально прижимает руку к груди:

– Польщен. А что там были за шахматы?

– Похоже, что антиквариат, – пожимаю плечами, вспоминая фигурки, – либо просто чертовски дорогие, – описываю максимально подробно, а он хмурится и ворчит:

– Быть не может.

– Поподробнее, – тут же оживаю, разворачиваясь к нему, а он мямлит с неохотой:

– Похожи на те, что стоят в доме отца. Как на счет того, чтобы выпить кофе в другом месте?

– Не уверена, что я готова знакомиться с твоими родителями.

– И не придется, дом пустует уже пару месяцев. Отец скончался, а мать я даже не знал.

– Неловко вышло, – прикрываю один глаз, а он отмахивается:

– Не бери в голову, мы не были особенно близки. Ну так что?

– Если честно, я рассчитывала на кофе и что-нибудь перекусить.

– Не проблема, – отвечает деловито. Берет в руки телефон и заказывает еду с доставкой на адрес в какой-то поселок.

– Далеко ехать?

– Не особенно. У тебя планы?

– Нет, – равнодушно пожимаю плечами, – но есть и вправду очень хочется.

Он прыскает и смеется, покачивая головой, а я лезу в телефон проверять адрес, а потом строю маршрут, убеждаясь, что ехать в самом деле недалеко: около получаса.

– Настолько мне не доверяешь? – хмыкает, мельком заглянув в мой телефон.

– Ну раз уж ты спросил, отвечу честно. Вообще не доверяю.

– Вот это заявка, – бурчит оскорбленно. – И почему же? Кажется, в первую встречу я спас тебя от пьяной толпы.

– То было до того, как меня втянули в эту идиотскую игру, в которой твоя роль угадывается с трудом, – разъясняю охотно, наблюдая за его реакцией.

– И ты вот так просто заявляешь мне это, сидя в моей машине и следуя по незнакомому адресу, который находится даже не в черте города?

– Звучит, как угроза, – теперь и я бурчу.

– Звучит, как безграничное удивление, коим и является, – возмущается вполне искренне.

– Так мне жить три дня осталось, какой смысл бояться?

– Настолько не уверена в своих силах?

– Брось, – отвечаю тише, – будем реалистами. О людях, дошедших до второго этапа я слышала, а вот о тех, кто прошел дальше – нет. А ты?

– Признаться, я тоже. Но в тебя почему-то верю.

– Поэтому ты следуешь за мной по пятам?

– Намекаешь, что я нацелен на это золотишко?

– А там золотишко? – играю бровями, а он прыскает: