Высший коснулся губами моих губ… Чуть поиграл с ними, будто примеривался, и меня проняла крупная дрожь. Я прильнула к нему на чистых инстинктах. И тело Торвальда так вдруг ответило, что я оказалась прижата к стене – как-то уж очень вовремя потемневшему зеркалу. Высший нахмурился, начал торопливо расстегивать одежду. Его руки вздрагивали, путались, застежки не поддавались.

Я откинула голову и ждала, млела, вся ушла в ощущения страсти.

Мне та-ак нравилось, что он сходит с ума от желания настолько, что даже не в состоянии нормально избавить нас от одежды.

Впрочем, и меня пробрало уже окончательно.

Я чувствовала, как твердое свидетельство желания Торвальда пульсирует в районе моего живота и даже придвигалась, чтобы дразнить высшего.

Получалось! И еще ка-ак! Василиск замирал, вздрагивал, тщетно пытался отдышаться. Прокашливался и хрипло, гортанно рычал. Сам вдруг начинал слегка двигаться, чтобы стояк потерся о меня и опять запульсировал…

Не помню, чтобы настолько хотела мужчину.

Похоже, риск смерти обостряет все так, что и вообразить трудно в обычное время. Торвальд тоже действовал заполошно, без прежней железобетонной уверенности и наглости. Будто боялся, что я передумаю.

Пока начал спускать мои брючки, положил мою руку на свой стояк. Я чуть сжала его и двинула пальцами. Высший дернулся, слегка застонал и излился. А затем выругался.

– Ну вот что ты со мной делаешь, Элтра? – спросил тихо и отчасти даже ошарашенно. – Еще немного, и у меня мозги просто оплавятся… Я хочу тебя… Хочу… Очень хочу…

Он будто признавался в чем-то ужасном. Голос высшего срывался, вздрагивал и хрипел.

Но одновременно звучало так доверительно – будто Торвальд вручал мне оружие, способное его уничтожить, стереть в порошок.

Свободной рукой я провела по его лицу, убирая кровь – и раны начали заживать, коснулась остальных травм – и они тоже исчезли.

Высший остановился, запрокинул голову, вздрогнул, убрал мою руку со своего стояка и прохрипел:

– Все… все… Еще немного, и я опять, как мальчишка, кончу от одного только твоего прикосновения… Я не так хочу с тобой… быть…

Я подвинула ногу, чтобы Торвальд мог убрать брючки… Он дернул за трусики, чтобы сорвать их. Не смог… Хорошие тут ткани! Я в этом уже не раз убеждалась. Высший усмехнулся и стал стягивать тряпочку.

Его стояк опять уперся мне в руку и высший двинулся, чуть дернулся… Замер и отстранился.

Выругался и снял-таки с меня белье…

– Я могу сделать тебе больно. Следи. У меня просто больше не осталось сил сдерживаться. Тем более, у меня сейчас гон. Так, что все тело буквально сходит с ума…

Я расширила глаза.

– Гон?

Он усмехнулся криво и немного порочно. А потом выдохнул:

– Да. Теперь у тебя есть надо мной власть. Теперь ты в курсе, что ты – моя истинная. И да, у меня сейчас гон, Элтра. Я больше не могу нормально себя сдерживать. Но ты… тыможешь сделать со мной все, что угодно. Там, в ванной, когда чудилось –даже смерть меня не остановит, ты меня остановила! Причем, буквально парочкой гневных реплик!

Я почему-то слегка улыбнулась.

– Нравится меня мучить? – он тоже улыбнулся. – Ладно! Все вы, женщины, одинаковые!

Он начал осторожно пристраиваться между моими бедрами. Я обхватила руками мощную шею Торвальда, а ногами – его крепкий торс. Но тут в одном из зеркал что-то мелькнуло. В них постоянно проступали какие-то образы, исчезали и возникали всяческие пейзажи. Ощущалось движение, изменение…

Не знаю почему я и Торвальд вдруг обратили внимание на то, что случилось на сей раз…

Высший резко остановился и отстранился. Казалось, он остолбенел от увиденного.

Затем выругался так, что мне стало страшно и начал заполошно натягивать брюки.