– О чём речь? – спросил Никита. Голова у него всё ещё покачивалась и стоял он по-прежнему неровно, но к вечеру должен был оклематься.

– О делах, – коротко ответил Максим и взял Рыжего за плечо. – Отвези Ника домой, вечером с ним отправляешься.

– Хорошо.

Лёха повёл парня на улицу к машине, Никита не сопротивлялся, позволяя себя поддерживать. Когда они вышли, Максим снова облокотился о стойку, задумчиво оглядев пустой зал, посмотрел на притихшего трактирщика.

– Ты хоть граммофон поставил бы, что ли.

***

Возле Главного вокзала припарковаться было негде, пришлось ставить служебную машину на соседней улице и бежать через площадь, потому что время уже поджимало, а Павел ещё хотел перемолвиться с начальником охраны вокзала по поводу того, как проинструктированы его люди относительно Воронина, и позвонить в Управу, чтобы узнать, нет ли новостей. В банке ему пришлось потерять слишком много времени, ожидая, пока его примет нужный человек, да и разговор затянулся: служащий отвечал путано и уклончиво, юлил по неясной причине, а на прямой вопрос, в чём дело, замялся и пустился в длинные рассуждения о том, что частная жизнь клиентов банка не подлежит разглашению, что речь идёт о вопросах крайне серьёзных, и он, конечно же, не меньше господина следователя (а, может, даже и больше) хочет поймать преступников и вернуть деньги, но ему приходится думать о соблюдении интересов клиентов.

«Какие там интересы? – думал Павел, глядя на тщедушного человека в костюме, с бабочкой и с набриолиненными волосами. – Первое, что должно беспокоить клиентов, это их вклады, к чему такая конспирация? Странно. Может быть, объяснимо, но всё равно подозрительно».

Толком ничего не выяснив, Павел вынужден был прервать расспросы, чтобы не опоздать к прибытию поезда. Злиться на начальство себе не позволил, хотя очень хотелось: зачем понадобилось посылать на вокзал его? Хватило бы одного шофёра. Ясно, что подполковник хотел произвести на особиста хорошее впечатление, однако действовал в ущерб расследованию. В банк сегодня не успеть вернуться, придётся отложить расспросы, а служащий к этому времени подготовится. Что-то он, всё-таки, скрывает.

За время своего существования вокзал несколько раз перестраивался, последний, нынешний его облик сохранялся без изменений уже тридцать лет. Со стороны он выглядел как настоящий дворец из камня, железа и стекла. В ясные дни, особенно зимой, в мороз, когда небо становилось голубым как лагуны тихоокеанских островов, солнечные лучи вспыхивали на металлических рамах с острыми, шипастыми узорами и здание сияло подобно алмазу.

Сегодня храмоподобное сооружение не сверкало, его окутывал туман и ранние осенние сумерки.

Павел взбежал по широкой лестнице к дверям, придержал дверь для пожилой дамы, подгонявшей носильщика. Вытащил из нагрудного кармана часы. Времени оставалось десять минут до прибытия, как раз, чтобы успеть позвонить и справиться о делах. На вокзале Павел бывал часто по служебной необходимости, где находится кабинет начальника вокзала знал хорошо. Одной формы, чтобы попасть туда, было недостаточно, требовалось показать удостоверение, правда, старшего лейтенанта тут знали и пропустили без проволочек.

– Здравствуйте, Николай Иванович, не объявлялся Воронин? – с порога спросил следователь.

Начальник вокзала привстал, пожал протянутую руку.

– Если бы объявился, мы бы сообщили, – заверил он. – Да вы не беспокойтесь, не проскочит ваш беглец.

Павел кивнул. Он и спрашивал-то больше для порядка.

– Можно, позвоню от вас?

– Ради Бога, Павел Константинович, – великодушно махнул рукой начальник вокзала.