Чемоданы до машины он донёс, но решил, что добрых отношений у них с майором точно уже не получится, да и прочие сотрудники Управы вряд ли проникнутся к особисту тёплыми чувствами, если он продолжит себя вести в подобном тоне. Может, ему и всё равно – лишь бы делали, что прикажет, но, если люди станут выполнять только то, что прикажут, ни на йоту не отступая в сторону, он скоро взвоет. И задание своё провалит. Что там за задание, кстати?

– На Покровку, – велел Павел водителю.

Автомобиль покатил по серым улицам города. Уже темнело, загорались фонари. Павел сидел рядом с майором и смотрел в окно, на проплывающие мимо чёрные стены зданий, объятые разноцветными огнями. Мысли его занимал разговор, состоявшийся в банке, Павел чувствовал, что денежным вопросом нужно заняться вплотную, не обошлось в деле без осведомителя. Такие деньги! Невозможно, чтобы преступникам случайно повезло нарваться на этакий куш, знали, знали, что повезут с почты, знали, когда. Осведомлённость прямо таки завидная.

– Скажите мне, Карский, – подал вдруг голос майор, вырвав Павла из глубокой задумчивости.

«Уже по фамилии зовёт», – подумал тот, подивившись, как скоро майор перескакивал с одного обращения на другое.

– Скажите, Карский, как бы вы коротко обрисовали обстановку в Петрополе?

«Вот так вопрос…» – Павел даже повернулся к майору. Тот смотрел совершенно безмятежно. Старший лейтенант задумался, пытаясь сформулировать ответ.

– Ладно, не трудитесь, Паша, – успокоил майор. – Знаю, вы любите свой город и вам больно говорить о том, что здесь творится, о том, что здесь хозяйничают преступники, убийцы, воры. Чиновники заодно с преступниками, подкупы, грязь, панибратство. Вы всё понимаете, а поделать ничего не можете и вам невыносимо видеть, как те, кого вы ловите, выходят на следующий же день, или же вовсе недосягаемы для полиции, разве не так?

«Конечно, так, – подумал Павел. – Но вы-то куда клоните, майор?»

Майор откинулся на сидении, дёрнул, ослабив, узел платка.

– Я не самый симпатичный человек, господин старший лейтенант, – произнёс он, сделав движение рукой, словно отводя невидимую завесу. – И не заблуждаюсь на свой счёт, однако меня не слишком беспокоят досужие разговоры. Я служу своей стране, как и вы. Наша задача, как полицейских, защищать мирных граждан. Мы словно пастухи, отделяем овец от волков. Вы же не станете сомневаться в волчьей природе, Паша? Вот и в природе преступника сомневаться не следует. Закон един для всех. К сожалению, у тёмной стороны есть своя притягательность, на которую падки простые обыватели, и нам приходится сталкиваться с противоречием, когда граждане приветствуют воров и проклинают тех, кто носит синий мундир. Но в вас чувствуется дух защитника, я вижу это по вашим глазам, и хочу, чтобы вы понимали: можно не любить врачей, но никто не усомнится в верности их действий. Так и я могу не нравиться, мои методы могут казаться чрезмерными, но ради конечной цели следует идти на жертвы. Отречься от себя, забыть жалость и сомнения. Мы принимаем на себя личную ответственность, когда надеваем мундир и встаём на сторону Закона.

Не сразу найдясь с ответом, Павел осторожно заметил:

– Вы ведь посланы сюда с особым поручением, господин майор. Из-за убитого.

Назвать майора по имени Павел так и не решился. И не потому, что боялся – не хотел создавать двусмысленность в отношениях, потому что видел, что дружбы с таким человеком не получится.

– Убитый был агентом, – ответил Валентино. – Он имел при себе документы государственной важности. Чтобы вы поняли, о чём речь, – майор наклонился вперёд и заговорил тише, – скажу, что от них может зависеть исход следующей войны, ни больше ни меньше.