Прямо на него.

Как ни в чем не бывало.

Живая?

Мертвая?

В белом саване.

Простоволосая.

Босая.

Шлепала по грязи.

Вытянув руки вперед.

Спутанные волосы.

Белое лицо.

Дикий взгляд безумных глаз.

Черные когти.

Севка побежал.

Побежал, куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Лишь бы подальше от нее.

От этой твари, выползшей из ада.

Пришедшей за ним.

Река.

Рядом текла река.

Насыпь вела наверх.

Крутой склон.

Рельсы.

За ними – город.

И, люди.

Спасение от мертвячки.

Полиция!

Полиция спасет, защитит!

Это их долг – защищать живых людей от нежити, выползшей из могилы.

И гудела железная дорога.

По дороге мчался локомотив.

Тащил вагоны. Тяжелые. Груженые.

Машинист ничего не успел сделать.

Увидел.

Включил экстренное торможение.

И, все.

Этот парень появился внезапно.

Выскочил прямо перед электровозом.

На повороте.

Удар.

Тело отлетело в сторону сломанной куклой, свалилось вниз по насыпи, быстрее, быстрее, скатилось до самой реки и плюхнулось в воду.

Упало и застыло неопрятной грудой грязного тряпья.

На мгновение машинисту показалось, что рядом был кто-то ещё.

Девушка?

Женщина?

Странное видение в чем-то белом?

Призрак?

Он высунулся в окно, вытянул шею, высматривая.

Так никого и не заметил.

День у машиниста был испорчен – много хлопот, проверок, писанины объяснительных, проверка у психолога компании.

И, алкоголь.

Много алкоголя для того, чтобы забыться и не вспоминать о том, как человек, живший, дышавший и строивший планы, внезапно превратился в труп.

Но тому, кто сейчас валялся в воде у самого берега, было еще хуже.

Мертвецу.

«Тебе, водяной дед. – прошептала синими от холода губами, Татьяна, испытывая совершенно дикое желание подойти и пинками затолкать это ненавистное тело дальше в воду. – Прими. Договор исполнен.»

Девушка уже успела натянуть сапоги на ноги, укутать заледеневшее на ветру тело в широкий плащ и обмотаться шарфом.

Все закончилось.

Сейчас она вернется домой, хорошенько отмоется от всего этого ужаса, выпьет кофе и…

И, что дальше?

*

Она стояла у реки.

Печальная, бледная девушка.

Стояла, неловко горбилась, незаметно щупала сама себя в районе живота.

Ледяной ком пропал.

Ледяной узел развязался.

Она, словно Снегурочка из сказки, должна была оттаять и успокоиться.

Её обидчики мертвы.

Месть завершена.

Ей должно было стать легче.

Галка и Наталка, Серёга Торчок, Роман и, последний из них – Севка.

Они все умерли.

Их забрала река.

Вернее, та сила, которая жила в реке.

Водяной дед.

Дух.

Древний. Сильный. Жадный. Жестокий.

Он пощадил Татьяну.

Позволил ей выжить.

Сделал доброе дело.

Так ли это?

Девушка негромко застонала, обхватив голову тонкими пальцами.

Так ли это на самом деле?

Она честно пыталась вспомнить детали.

То, что случилось после того, как ее тело утопили в реке.

Она помнила, как ее насиловали. Все трое. Каждый из них. По очереди и все сразу.

Извращенцы. Больные ублюдки.

Она пыталась сопротивляться. Кусалась. Царапалась. Лягалась, как лошадь.

Отчаянно воя от бессилия и стыда.

Её били. Жестко – по ребрам, ногами в живот.

Пинали, словно бродячего пса.

– Не бейте по лицу! – орал Серега Торчок и злобно скалился. – Не хочу смотреть на уродку.

Он не жалел свою жертву. Ему просто понравилось лицо Татьяны, чистое, но искаженное мукой.

Девушка жадно всматривалась в воды реки.

Где-то там, в мутных глубинах, жили они.

Русалки.

Темные, уродливые тени с хищными лицами и зубастыми пастями.

С плавниками на телах и перепонками между пальцев.

Они скользили в волнах.

Ныряли.

Поджидали жертву и топили тех, кого считали своей добычей.

Безжалостные. Лишенные сострадания. Равнодушные. Не испытывающие боли и сомнений.

Самым страшным был водяной дед – доброе лицо, борода, вкрадчивый голос.