– А психолог сказала, что надо радовать себя, – возражает доброе радио.

– Помнишь, сказала, подумайте, что вас радует, что восстанавливает ваши силы. Вы так много делаете для своего ребенка: возите его к специалистам, занимаетесь с ним дома, сопровождаете его в быту, и только вы знаете, как это сложно.

– Да что уж прям сложного, – отмахивается злое радио. – Многим еще труднее. Ну да, речь плохо понимает, поведение хромает, истерит, спит неважно. Зато кое-что говорит? Да, говорит: просит попить, на ручки, поиграть даже просит. Многие о таком и не мечтают даже с семилетками, а ему и четырех еще нет. В глаза смотрит, на имя отзывается… Даже части тела знает. И пазлы собирает. Не зря мама тебе что вчера по скайпу сказала? «Никакой он не аутист!» Нет, понятно, что диагноз у него есть. Но все не так плохо, как у многих. К тому же вряд ли психолог имела в виду, что тебе неплохо бы нажраться. Еще раз повторю – тебе грех жаловаться.

– Я не жалуюсь! – орет доброе радио. – Я просто хочу выпить этот чертов коктейль. Да, в девять утра. И пошло все к черту.

– Хорошо, – наконец сдается злое радио. – Но тебе через два часа забирать его с занятий. Как ты его пойдешь забирать опьяневшая? Ну ладно, может, с этого коктейля тебя и не развезет, но будет же пахнуть. Что о тебе подумают?

Все, это конец, это конец. Сердце прыгает, как мяч под ладонью баскетболиста. Вдохнуть она уже не может, значит, скоро следующий этап: затошнит, откуда-то снизу к горлу подступит горечь. Когда она несколько месяцев назад поняла, что у нее панические атаки, то прочитала в «Википедии»: Гиппократ называл их «разлитием черной желчи». Как же точно, поразилась она тогда. Именно это она и ощущает.

Неловко затолкав себя в туалет, умывшись и глотнув воды с осадком из-под крана, она понимает, что внутри все почти успокоилось. Теперь бы полежать. Никакого коктейля уже не хочется. Да и право злое радио: как же быть с запахом?.. Но и уйти неловко – заказ-то уже сделан.

– Ваш «Лимончелло-тоник», – улыбается официант. – Что-нибудь еще? Приятного ве… Приятного дня!

Коктейль напомнил желтые круглые конфетки из детства – как там они назывались, «Лимончик»? Вкусные были. Интересно, сейчас они продаются? Что-то она их с девяностых и не видела. Может, купить? Жаль, сын не оценит: он ест примерно пять продуктов и не пробует ничего нового, даже конфет…

– Пей быстрее, надо еще в магазин зайти! – зудит злое радио.

– Зачем в магазин? – удивляется доброе радио.

– Купишь жвачку, – безапелляционно рекомендует злое радио. – Еще можно дезодорант. Какой-нибудь дешевый – «Фа» или «Дуру». Они пахнут за километр, дай бог, никто не заметил твое «Лимончелло». И ведь не вкусно тебе! На хрена деньги тратила?

– Конечно, с тобой никакого удовольствия, – обижается доброе радио. – Ты же все всегда портишь. И всегда я у тебя плохая, и все будет плохо, и всего недостаточно, и вообще, остается только умереть.

– Да ты и сама знаешь, что я права! Хуже жить можно, но почти некуда… Хотя тебе грех жаловаться, конечно. Да ты пей, пей быстрее! А то опоздаешь…

Не опоздала, пришлось даже ждать, энергично пережевывая жвачку и принюхиваясь к своему дыханию. Черт, сумка маленькая, и дезодорант с кричащим ароматом «Бали» (интересно, как они поняли, что на Бали пахнет именно так?) положить некуда…

Кордебалет Большого театра, как она называла юных клиентов развивающего центра, наконец начал выходить к родителям в коридор. На цыпочках, взмахивая руками, артистично рыча, пища и вскрикивая…

– Занимался очень хорошо, – резюмирует терапистка, как тут называют педагогов. – Учились инструкциям из двух действий. Например, «Закрой дверь и выключи свет!». Вы дома повторяйте, пожалуйста. На горшок, конечно, не садится, но ручки моет теперь очень хорошо…