Что ж, может быть, это не так уж и обидно, как может показаться на первый взгляд. Русский ватник – вещь хорошая. Скольких людей спасла она от лютых морозов!

Кстати сказать, если с этой точки зрения присмотреться к попрыгунчику, то и от него, пожалуй, может быть какая-никакая польза. Из него и его ушастых дружбанов получится неплохой заячий тулупчик. Только сначала надо будет ободрать их как следует, а потом мочить, пока не размягчатся носы и лапы…

ПО ДОРОГЕ НА РАБОТУ

Покуда розовеют на глазах

Макушки тополей и стрелы кранов,

Катай слова в прокуренных усах,

Скорби о ненаписанных романах,

О непрочтенных книгах… Вспоминай

Былых друзей и спившихся кумиров,

Смотри на хороводы птичьих стай,

На головымолчащих пассажиров,

И наблюдай, как теплая заря

Засвечивает край твоей печали…

– Конечная! —

По правде говоря,

Ты всё сказал, пока они молчали.

Твои кумиры спились или скурвились, друзей разнесло по свету, задуманные тобой романы не написаны, а добрая половина книг в твоей домашней библиотеке так и осталась непрочитанной. И все-таки горевать тебе не о чем, ты осуществился на планете Земля – потому, что ты поэт. Прямо вот тут, на драном сиденье утреннего автобуса, ты создал строчки, запечатлевшие это мгновение земной жизни, уловившие и остановившие его. Теперь оно всегда будет жить в русской, – а значит, и в мировой, – поэзии.

И ведь как просто это вышло!.. ты не готовился к этому предварительно, не прочитал гору литературы о нежной утренней заре и ежедневных поездках сочинителей за куском насущного хлеба, не выдумывал заранее никаких метафор, не рисовал раскадровок, не намечал ни задач своего проекта, ни его вех… ты просто втиснулся в людской водоворот на своей остановке, углядел свободное место, сел – и, закрыв глаза, погрузился в вечные свои раздумья обо всем на свете. А через несколько минут глянул в окно и поразился тому, что всё вокруг еще тускло-серое, в том числе и небеса, но макушки далеких тополей уже нежно-розовые. Да и стрелы башенных кранов – тоже…Господи, значит, такое бывает каждый день? Но как же ты не замечал этого раньше? И мгновенно откуда-то пришла к тебе первая строчка – длинная, отлитая чуть ли не в гекзаметре:

Покуда розовеют на глазах макушки тополей и стрелы кранов…

Поначалу ты даже решил не ломать ее пополам. И даже что-то такое стало уже мерещиться рядом, наподобие второй строки:

Смотри в окно, на птиц и на людей, печально улыбайся на прощанье…

Но тут же ты понял, что получается как-то слишком уж печально… с чего бы вдруг? Ведь настроение у тебя сегодня совсем не траурное, да еще и эти розовые верхушки, предвестники близкого солнечного восхода, уже пролезли в твое будущее стихотворение… оно уже внутренне озарено ими! А что, если все-таки сломать строку пополам?

Покуда розовеют на глазах

Макушки тополей и стрелы кранов…

Что ж, неплохо. Теперь в дело идет рифма:

Ищи тра-та-та в серых небесах…

Но что это за тра-та-та такая? Ищи кого-то в серых небесах? Ищи усмешку в серых небесах? Гм, если твой герой все-таки чем-то с утра опечален, то он может, конечно, искать в серых небесах и усмешку – свою собственную, конечно. Ту самую, которую он тут же спрячет в своих усах, пожелтевших от слишком частого употребления дешевого табака… Стоп, стоп!.. вот же оно, слово – усы! В усах!

Ищи тра-та в прокуренных усах…

Опять эта тра-та… Да и что можно искать в усах? Уж лучше тогда катать… Ведь если посмотреть на героя пристальнее, то можно заметить, что у него беззвучно шевелятся губы, а значит, и усы – он ищет нужное слово, он перекладывает слова с место на место, перекатывает слова, катает их…